Уважительно кивнув ему, я развернулся и пошел вниз, отметив на ходу два отпечатка руки – одну обычную и одну когтистую - сцепленные большими пальцами. Скрещенные большие пальцы – знак дружбы. Скрещенные мизинцы – любовники. Он сам это предложил. Потому что он действительно мой…

– Лучший друг… – глядя в потолок, пробормотала я.

И не заметила, как проснулась посреди ночи. Казалось, что я уже несколько минут, а то и часов, смотрю в потолок.

Малум и Венир. Малум. Почему ты сдал его? Почему вы поссорились? Зачем? Если вы были в таких хороших отношениях, то что вообще произошло так много лет назад? Столько вопросов и ни одного ответа...

Я потеребила маленькую серьгу-колечко в Янкином ухе – талисман блокирующий защитные чары в комнате Малума и Венира, что дал мне Зритель. Ничего. Сегодня я попрошу ключ у Брусники и схожу в вашу комнату. Может, тогда эти сны, наконец, прекратятся?

И еще… я ведь скрестила наши с Фрино мизинцы. Будто знала откуда-то – может, из памяти Малума – эту традицию. Просто маленькая женская глупость, вряд ли даже Фрино понял, зачем я это сделала. Таких ладошек там было много, а рядом с его как раз имелось свободное место. Хотя… рядом с его ладонью имелся и отпечаток Эйнара. Так что может и знал.

“Любовники, да? – подумала я, закрывая глаза. – А ведь он рано или поздно захочет чего-то большего, чем поцелуи… И что же я тогда буду делать?”

Представив себе нас с ним в постели, я глупо улыбнулась в подушку… да уж, потерять девственность в чужом теле. Какая же все же странная у меня жизнь. Дома бы я не смогла сделать этого до свадьбы, и вряд ли бы смогла бы даже поцеловаться с тем, кого действительно люблю. А здесь? Если я потеряю девственность здесь, в академии, тайком, то по крайней мере мой первый раз не будет таким уж ужасным. И если я перемещусь в свое тело, потеряв магию, и меня выдадут замуж за Хоука, мне, по крайней мере, будет что вспомнить. Под такие странные, новые для себя мысли я заснула.

***

Как назло весь день я никак не могла поймать Бруснику. Она куда-то спешно унеслась сразу после истории, а потом у меня были огненная магия и сдвоенная алхимия, на которые она не ходила. В результате пошла ее искать я ближе к вечеру – после того, как смыла с себя приставучий запах зелья от икоты, так неудачно на меня опрокинутое Орсоном. Хорошо хоть зелье было не сильно горячим, обошлось без ожогов.

Брусника нашлась в красном общежитии. Стоило постучаться в комнату Текки, как дверь тут же приглашающе распахнулась – видно при помощи магии. Впрочему, на обычную комнату это помещение походило мало. Мебели здесь почти не было – лишь стол у стены с двумя стульями и похожая на гнездо круглая кровать с пологом из лиан. Потолок украшала огромная люстра в виде стеклянной фиолетовой орхидеи, по лепесткам которой будто пробегали волны света. Одежда Текки висела прямо на увитых лозами стенах. Ко всему прочему пол украшала… трава. Самая настоящая трава – ровненькая, сочная, зеленая. И росла она из зеленого коврика, а не из земли. Не комната, а настоящая теплица, в которой царила влажная духота.

Текка и Брусника сидели у стола и занимались каким-то непонятным рукоделием. Перед ними горела зажженная свеча, и Брусника держала над ней при помощи пинцета кусочек атласной ткани.

– Как тебе комната Текки? – спросила моя вместо приветствия моя зеленая соседка. – Нравится?

– Ага, – улыбнулась ей я. – Здорово. Тоже такую хочу.

– А вот и нет, – показала мне язык травяная фея. – Текка не отдаст.

– У нее еще проблемы с такого рода комплиментами, – улыбнулась мне Брусника. – Текка, она просто хотела сказать, что ей настолько нравится твоя комната, что она хотела бы жить в такой же.

– Аааааа, – протянула фея, а потом, подумав, сказала не особенно искренне. – Спасибо за комплимент.

– Ты к кому из нас? – улыбнулась Брусника. – Просто так зашла или по делу?

– Я к тебе, хотела кое о чем попросить, – поторопилась я. – У тебя все еще есть ключ от старого общежития? Хотела бы одолжить его у тебя.

– Угу, он у меня, – удивилась Брусника. – Но зачем он тебе? Если нужна моя помощь…

– Нет, на этот раз я сама справлюсь, – покачала я головой. – Так что, дашь?

– Сейчас я чуть-чуть занята как видишь, – вздохнула Брусника, показав мне пинцет. – Давай так… я как закончу – заскочу за тобой, и мы сходим за ключом.

– Я не против, – улыбнулась я, а потом, из чистого любопытства, спросила. – А… что вы делаете?

– Текка учится земным рукоделиям! – просветила меня фея. – Оно называется… ка… ке….кензуши?

– Канзаши, – улыбнулась Брусника. – Нашли в библиотеке книжку и заинтересовались. Это цветы из ленточек. Вроде написано что на Земле такие делают… правда я так и не поняла зачем они нужны. Ты случаем не увлекаешься?

– Нет, даже не слышала ни разу, – честно созналась я. – А свечка зачем?

– Краешки оплавлять, – пояснила Брусника. – Мне вообще нравятся всякие там… вязания, макраме, вышивки. Магия магией, но своими руками такие вещи делать особенно приятно – как-то по-настоящему выходит, с душой...

– Ясно, – улыбнулась я. – Здорово. А я думала вы учитесь.

– А мы и учимся, – хитро сказала подруга.

– Да, Брусника Текке про все-все за рукоделием рассказывает, – закивала феечка. – Только Текка не все понимает. Например Текка не понимает, почему девочке нельзя пригласить мальчика на бал.

– Потому что так принято, – смутилась Брусника. – Текка, ты как маленький ребенок. Не у всего есть объяснение.

– Но разве это не глупо? – развела руками Текка. – Если бы не было этого глупого правила, то Брусника могла бы пригласить того красивого мальчика, который ей очень нравится. Почему нельзя, даже если очень-очень хочется?

Брусника покраснела, ее пухленькое лицо от этого стало похоже на помидор.

– Предательница, – пожурила она Текку.

– Да ладно тебе, – улыбнулась я подруге. – Я же и так знаю что тебе Кальц нравится. Может,