Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все хорошо, завтра начинаем. Я звоню клиентам.
— Давай, — без энтузиазма согласился Глеб. Голос у него был уставший и Рите показалось, что она оторвала Глеба от какого-то важного дела.
— Ты как там, не переутомился? — стараясь не улыбаться, спросила она.
— Нормально все, нормально, — пробурчал Глеб, — я в форме, не переживай.
И отбился. «Надеюсь». — Рита отправила заказчикам сообщения, посидела еще немного перед ноутбуком, прошлась по квартире, рассмотрела пристально свой правый локоть — в зеркале отражалось бесформенное синее пятно, но края его уже заметно пожелтели. Еще прошлась, проверила почту и вызвала такси.
В обитаемой части лесопарка народу было полно, но Рита туда не пошла. Она издалека поглядела на нелепую деревянную арку, на вазоны у ее подножия и сразу направилась к знакомой тропинке. Пробралась через кусты мимо сломанной карусели и оказалась на потрескавшемся от времени асфальте дорожки. Если пойти направо, то попадешь на разрушенный мост через овраг, если налево, то окажешься на тех самых прудах, где когда-то, по городской легенде, водились карпы. По тропе налево она прошла ровно половину пути, остановилась, когда впереди показалась знакомая кривая рябина и пустая лавочка под ней. Рядом никого, ни одной живой души, даже птиц не слышно, и лягушки примолкли, точно перед грозой. Дальше Рита не пошла, постояла еще немного, пока не начал накрапывать мелкий теплый дождик, накинула капюшон. Снова посмотрела на лавку и быстро, не оглядываясь пошла к выходу.
Скорее всего, Игоря приняли за алкаша, что перебрал и глупо помер, таких за год сотнями находят в самых неожиданных местах. И в городских новостях ничего не было — она два дня подряд смотрела все выпуски, особенно про разный криминал, но там рассказывали про обычную соседскую поножовщину, а вчера показали бабу, что с топором кидалась на полицейских, якобы защищая своих детей. И одновременно угрожала этих самых детей сжечь живьем, если полицейские не уберутся прочь. Про труп в парке не было ни слова. «Надеюсь, тебя уже закопали». Рита вышла к остановке маршруток и спряталась под козырек. Дождик усилился, он будто смывал все следы, перешел в настоящий ливень, и пришлось снова вызывать такси. Дождь закончился за полночь, а вместе с ним ушла и тревога. Рита наконец заснула, да так крепко, что не слышала будильника и второй раз за все время работы в банке утром опоздала почти на полчаса. И первое, что услышала еще в «предбаннике» — возбужденно-радостный Иркин голос:
— Мы в три захода улетали, я сначала в первую группу попала, на утро, потом в третью, потом снова в первую, потом все-таки в третьей оставили! Мы целый день в Ницце провели, наелись, нагулялись, я даже искупалась напоследок! Потом приехали в аэропорт, а нас регистрировать отказались, представляете!
Юлька что-то отвечала, но неразборчиво. Рита приоткрыла дверь в кабинет и слушала Иркины восторги:
— Потом наша гид пошла ругаться, и персонал вообще убежал, потом мы ждали часа полтора, а в аэропорту вообще никого, кроме нас, представляете! Потом толпа китайцев приперлась, их стали регистрировать, и мы хотели у них паспорта украсть! Потом нас позвали, а до взлета всего двадцать минут, но мы успели! Даже в дьюти-фри успели!
Не было никаких сил сдержать улыбку: Ирку настолько распирало от эмоций, что она даже изменила своему правилу и не пошла на больничный после отпуска, а прибежала на работу.
— Чего купила? — деловито поинтересовалась Юлька. — Почем? Такс-фри оформила?
Анька улыбалась по-коровьи и таращила заспанные глаза. Потом схватила загудевший телефон и пропала из виду.
— Баба, баба, ты дура? — донеслось приглушенное из-под стола. — Капсулы надо в барабан стиралки кидать, а ты куда их зафигачила? Вот и выгребай теперь все! Нет, это ты дура, я тебе сто раз говорила…
Ирка презрительно глянула туда и повернулась к Юльке — та слушала очень внимательно.
— Духи, «Диор» и «Шанель». Еще вина взяла бордоского три бутылки, тушь и еще по мелочи, — перечисляла Ирка. — И то еле успела! Мы после паспортного зону магазинов проскочили и оказались уже за границей как бы, а там ничего, только коридор! Пришлось бежать обратно, хорошо, у нас в группе мальчик один хорошо говорил по-французски… Ой, девочки, как он пил всю дорогу, еще в Шереметьево начал, и так две недели подряд. Но всегда стильный, вежливый, два телефона угробил — один утопил в Сан-Себастьяне, второй где-то потерял… В общем, мальчик уговорил мадам пропустить нас в магазин.
Рита там не была, но подумалось, что у мадам просто выхода другого не было: она оказалась на пути к магазинам, и русские туристы не оставили ей ни единого шанса.
— Там наша девочка работала, такая лапочка, помогла нам все выбрать и очень быстро… Мы потом так бежали на самолет, так бежали, что в последний момент запрыгнули! Меня между двумя китайцами посадили, они такие вонючие, мама дорогая… Ритуля, Ритуля, привет!
Ирка в легком лавандового цвета платье рванула навстречу и только что на шее у Риты не повисла. Расцеловала в обе щеки, отскочила, вся роскошно-загорелая, в облаке немыслимых ароматов и принялась шуршать большим бумажным пакетом с изображением оливкового дерева в окружении готических букв, непонятных, но очень красивых.
— Ритуля, это тебе, настоящее прованское мыло, лучшее в мире, из настоящей лаванды! Нюхай сейчас же!
Она сунула Рите в руки огромный сиреневого цвета плоский обломок, по виду напоминавший разломанную плитку шоколада, только почему-то с веревочкой на уголке. Вблизи оказалось, что это лавандовое мыло, и от запаха кружилась голова, хотелось плакать и смеяться, как от вина.
— Потом нам еду принесли, картошку с курицей, и эти китайцы начали жрать фиолетовые водоросли из пакетиков, передавали его друг другу мимо меня! До сих пор не пойму, как меня не стошнило в эти водоросли… Это тебе, держи. Оно с розовым маслом.
Если бы Ирка достала из сумки охапку роз, то было бы очень похоже. Нежный тонкий запах от бело-зеленой «плитки» смешался с лавандовым, и мысли о работе
