если бы нам с Мерзким не повезло сбежать из-под обстрела. Психопат Андрюха, своей идиотской выходкой, подставил нас под шквальный огонь крупнокалиберного пулемета, от которого в фанерном домике не было спасения. И только вот этот, неприятной наружности и такого же поведения, трусоватый мужик принял единственно верное решение — бежать. Да еще и меня за собой вытащил как куль с картошкой. К огромному стыду, неожиданно для самого себя, я заревел как моя младшая сестра и, прижавшись к дедушке, еще долго не мог успокоиться.

Иванчук уже давно забрал у меня оружие и вещи Мерзкого, и ушел следом за Липским в глубину помещения, а дедушка все еще прижимал меня к своей груди, гладил по голове и говорил, что-то успокаивающе ласковое. Наконец я смог успокоиться и отстранившись от abuelo, вытер мокрое лицо рукавом.

— Возьми, утри лицо и пойдем, переоденешься, — дедушка протянул мне большой носовой платок, — а то ты как суслик мокрый весь. Под самый ливеняку попал, чуть-чуть не успели до дождя, — он легонько подтолкнул меня к следующей двери, — шагай-шагай беглец, Анютка уже все глаза проглядела. Там все расскажешь.

Глава 21

Едва abuelo договорил последнее слово, как в коридор, неукротимым и разгневанным вихрем, ворвалась Анютка. Она набросилась на меня с кулаками, изо всей силы барабаня ими по моей мокрой груди.

— Дурак, где ты был? — сквозь слезы выкрикнула она, — как ты мог уйти, ничего не сказав? Ненавижу тебя, придурок! — Анюта, выкрикивая свои неласковые эпитеты, не переставала лупить своими кулачками в мою грудь как в барабан. Потом резко отпрянула от меня, вытерла заплаканное лицо рукавом рубашки и уставилась своими темными глазищами, — почему ты молчишь? Ты не хочешь со мной разговаривать? Тебе нечего мне сказать?

— Так, это… — я запаниковал, у меня пересохло в горле и потерялись слова, — ну… я… мы… я здесь недалеко… на пляже…

— На каком пляже? Я тут с ума схожу, не знаю, что подумать, а ты на пляже развлекаешься? — девушка снова уставилась на меня своими черными как ночь, гневными глазами, — говори, что ты молчишь?

— Так ты мне не даешь слова сказать, — я повернулся к abuelo, за поддержкой, но понял, что остался один на один с этой разъяренной фурией, дедушка уже скрылся в спальном помещении, — Анечка, ты успокойся, я тебе сейчас все объясню. Это совсем не то, что ты подумала…

— А ты откуда знаешь, что я подумала? Уже насочинял себе оправданий? — Анюта и не думала успокаиваться, кажется сейчас любая попытка успокоить ее, вызывала у девушки прямо-таки противоположную реакцию, — с кем ты был на пляже?

— Да ты, вообще, о чем сейчас говоришь? — меня осенило, что подруга только что устроила мне классическую сцену ревности, — давай, я тебе все по-порядку расскажу, — от осознания действительности, мне стало как-то спокойнее и легче на душе, — пойдем ко всем, дедушка сказал, чтобы я там рассказал о своих приключениях, — я попытался обнять Анюту, — не ругайся, родная.

— Не лезь ко мне, дурак, — девушка уперлась мне в грудь своими ладошками, — мы тут с ума сходим, куда ты провалился, а ты «на пляже был», — неожиданно точно она передразнила мой голос, которым я пытался объяснить свое отсутствие, — пляжник хренов, — слова Анюты звучали уже более спокойно, только носом она шмыгала по-прежнему громко и часто. Воинственно настроенная валькирия, развернулась и пошла от меня по коридору. Мне же ничего другого не оставалось, как печально понурив плечи, плестись следом за ней, созерцая вздернутые кверху плечи девушки.

— Где ты был? — в спальном помещении нас встретила, слегка обалдевшая, Лусия, — мы тебя потеряли. Ой, а что у тебя с ухом?

— Что с ухом? — Анюта мгновенно повернулась ко мне, как будто не она только что демонстратрировала мне свою спину, — тебя били?

— Да, нет… это я вниз катился по скале, — я потрогал свои уши, было очень больно, почему-то до этого вопроса, я не обращал внимание на свои царапины, а тут все разом заболело, — у меня так по всей спине и локти тоже… и колени…

— Горе ты мое, давай обработаю все, — Анюта полезла за кровать и достала свой рюкзачок, — раздевайся, — скомандовала она решительно.

— Да ладно, — застеснялся я, — и так все нормально…

Но девушки плотно взяли меня в оборот, и через минуту, с охами и вздохами, замазывали мои ссадины по всему телу, отчего каждая ранка начинала нещадно саднить и щипать. Я тихонько скулил, ойкал, шипел как рассерженный гусь и всячески изворачивался, но мои медсестры были непреклонны и, не обращая внимания на мои жалобные вздохи, продолжали свое занятие. Однако, когда Анюта попыталась добраться до моей поцарапанной задницы, я выразил свой категорический протест и вырвался из их рук. Закончить экзекуцию моим мучительницам не дал дедушка, позвавший нас наверх, где уже собрались все старшие товарищи.

— Присаживайтесь, — abuelo указал нам на стулья в углу возле металлического шкафа, — обсудим предложение данного товарища, он кивнул головой в сторону Мерзкого, и сказал ему, — продолжай, у нас от ребятишек нет секретов, они наши младшие партнеры.

— Слышь чо, Владимсаныч, я так-то, уже все сказал, — наш добровольный пленник пожал плечами, — вам теперь решать.

— А ты повтори главное, — дедушка нахмурился, — может, что еще вспомнишь.

— Лады, — не стал перечить Мерзкий, — я прошу дать возможность спрятаться от полиции в бункере, я в розыске Интерпола, и забрать меня с острова, когда вы пойдете на Барбадос, ну или, куда там соберетесь. Взамен помогу управиться с Рудым и Шлегой, нах…

— Конкретнее можно? — Липский перебил бандита, — что именно ты можешь? Я про твоих шефов, — пояснил сыщик.

— Они скоро вернутся на остров. Денис знает, что у вас есть инфа [1] про «Золото окраины», что вы сюда не просто так добирались через океан, нах… — Мерзкий задумался, что-то вспоминая, — он говорил, что «Полтава» вам передал какие-то сведения, которых не было в его телефоне.

[1] Информация.

— А что, «Одноглазый» смотрел содержимое смартфона майора? — я не удержался от интересующего меня вопроса.

— Да, но не нашел там ничего для себя нового, — обернулся ко мне Мерзкий, — похоже там покопался опытный хакер, — он ухмыльнулся и подмигнул мне, — точно Марк?

Я смутился и ничего не стал отвечать. «Интересно, откуда он узнал, что я смог открыть телефон майора? — подумал я, отведя глаза в сторону, — может все-таки он общался с паками, хотя, не должен был. Кто же мог ему сказать?»

— Что еще говорил Шлега о «Золоте окраины», что ему известно? — Липский не дал развития дискуссии о смартфоне майора — уважаемый, ты не