Иерусалимское королевство к тому времени перестало существовать. Европейские поселенцы в Сирии перебрались на Кипр, а в Сирию приезжали лишь торговать. В то время процветала торговля с мусульманами, и с ними не враждовали. Священная война потеряла свою идеологическую направленность, больше никто не рвался воевать за освобождение Иерусалима и гроба Господня от ига магометан. Тому были и сопутствующие причины: ослабление европейского единства, борьба с еретиками и сокращение европейского населения в связи с разгулом чумы. Однако мусульман все еще считали угрозой христианскому миру, и находились желающие возобновить экспансию на Восток. Для церкви крестовые походы теперь представлялись средством обогащения, а для знати и короля — возможностью проявить рыцарский дух. Кроме того, на восточное побережье Европы вторглись агрессивные турки, представлявшие новую угрозу христианскому миру. Однако организовать крестовый поход, как и прежде, было непросто: не хватало людей, способных собраться в поход за свой счет, а чтобы набрать наемную армию, требовались немалые деньги.

Король Кипра де Лузиньян и король Франции Иоанн, находясь в Авиньоне, в течение нескольких месяцев обсуждали вместе с папой Урбаном V организацию нового выступления на Восток. Наконец в Великую пятницу они объявили, что крестовый поход состоится. Иоанна назначили генерал-капитаном, и он стал собирать крестоносцев, в число которых вошли освобожденный из плена граф де Танкарвиль и оставшиеся в живых рыцари, участвовавшие в сражении при Бринье. Однако желающих отправиться в крестовый поход набралось недостаточное количество, и де Лузиньян направился в Англию, чтобы пополнить ряды участников предприятия. Он встретился с Эдуардом, но английский король, «снисходительно извинившись», отказался ему помочь. Де Лузиньян не нашел поддержки и у других европейских монархов, и крестовый поход пришлось отложить до лучших времен.

В июле 1363 года Иоанн вернулся в Париж, где его ожидали новые неприятности. Регент и королевский совет воспротивились договору, заключенному между родовитыми заложниками и королем Эдуардом, и их освобождение из неволи снова отсрочилось. Однако один из них, сын короля Людовик, нарушив честное слово, бежал из Кале в Булонь, где обосновалась его жена, на которой он недавно женился и которую очень любил. Иоанн посчитал, что Людовик опозорил корону. Этот неблаговидный поступок сына, а также задолженность по внесению выкупа за него самого, аннулирование договора заложников с Эдуардом и невыполнение других договоренностей с англичанами привели Иоанна к мысли, что его имя запятнано. По словам французского короля, это и склонило его к тому, чтобы вернуться в Англию.

Королевский совет, прелаты и приближенные Иоанна отговаривали его от опрометчивого поступка, считали намерение монарха «безрассудством», но король настоял на своем, пояснив, что «честь и порядочность вовек сохранятся в сердцах и поступках высокородных людей, даже если все остальные утратят эти понятая». После Рождества Иоанн возвратился в Англию.

Его поступок вызвал удивление современников. Жан де Венет, не жаловавший знатных людей, предположил, что король отправился в Англию «для приятного времяпрепровождения». Историки называют другие причины его поступка: король возвратился в Англию, чтобы предотвратить войну с англичанами, чтобы уменьшить сумму своего выкупа, чтобы убедить Эдуарда не иметь дел с Карлом Наваррским; но если его намерения и были таковыми в действительности, то ни одно из них не удалось выполнить. Если вернуться в Англию Иоанна заставили соображения чести, то почему он не принял во внимание интересы собственного королевства? Почему Иоанн не подумал о суверенитете своей страны и о своих подданных, отдававших последние деньги, чтобы выкупить короля? Что же стало истинной причиной его поступка? Возможно, его обусловила трагедия человека, чувствовавшего себя неспособным выполнить свое предназначение в жизни, возложенное на него по праву рождения. Быть может, осознав эту реальность, Иоанн решил обрести покой?

Он приехал в Лондон в январе 1364 года, был встречен с большим почетом, но в марте заболел «неизвестной болезнью» и в апреле того же года умер в возрасте сорока пяти лет. Эдуард устроил заупокойную службу в соборе Святого Павла, во время которой горели четыре тысячи факелов и три тысячи свечей, каждая весом в десять фунтов. Похоронили Иоанна во Франции в усыпальнице королей Сен-Дени. Там Иоанн обрел наконец покой.

Оставалось еще заплатить миллион флоринов в счет его выкупа, и поэтому немало заложников до сих пор пребывало в Англии. В дальнейшем англичане начали отпускать некоторых заложников, взяв с них слово вернуться через оговоренное время, но заложники, как правило, обещание нарушали. Некоторые купили свободу, расплатившись частью своих земель. Другие просто бесследно исчезли. И все-таки некоторые заложники провели на чужбине немало лет. Так, Матье де Руа, прославленный рыцарь, которого хорошо охраняли, пробыл в Англии долгие двенадцать лет. Ангеррану де Куси даровали свободу в 1365 году, что определили особые обстоятельства.

Изабелла Английская, второй ребенок и старшая дочь короля Эдуарда и королевы Филиппы, была любимицей английского короля. Из политических соображений ее пытались выдать замуж пять раз, но дело неизменно заканчивалось ничем. Когда Изабелле исполнилось девятнадцать, после очередной неудачной попытки выдать дочь замуж Эдуард разрешил ей жить своим домом. В 1365 году, когда избалованной и своенравной принцессе исполнилось тридцать три, Изабелла была старше Ангеррана VII на восемь лет.

В младенческом возрасте Изабелле была предоставлена позолоченная красивая колыбель, застланная тафтой и одеялом из шестисот семидесяти беличьих шкурок, хотя девочка родилась в июне. При первом появлении на людях на маленькой Изабелле было отороченное дорогим мехом шелковое платьице, сшитое в итальянской Лукке, а Филиппа по этому случаю надела платье из красного и пурпурного бархата, расшитое жемчугом. Принимая гостей, королева возлежала на красивой резной кровати с покрывалом из зеленого бархата размером 7,5 на 8 эллов[6], по всему полю расшитым тритонами и русалками, державшими гербы Англии и Эно. В тот день все фрейлины королевы и другие придворные — от канцлера до прислуги — щеголяли в новой одежде. Показной блеск в те времена был не чужд даже верховной знати.

Дети короля — Эдуард, Изабелла и Иоанна — жили одним домом, совместно. У них были свои капелланы, музыканты, гувернеры и гувернантки (у Изабеллы и Иоанны еще и фрейлины) и целый штат слуг: повара, буфетчики, виночерпии, горничные, кастелянши, привратники, конюхи, всех и не перечесть. Дети короля ели на серебре, спали на обитых шелком кроватях и носили отделанную мехом одежду. Их гардероб обновлялся к каждому празднику: к Рождеству, Пасхе и Дню всех святых. Когда Изабелла и Иоанна ездили верхом из Лондона в Вестминстерское аббатство, их лошадей вели под уздцы пажи, а сопровождавшие их особые люди подавали милостыню нищим и заключенным Ньюгейтской тюрьмы. В одной хронике рассказывается о том, что когда Изабелле и Иоанне было соответственно десять и девять лет, им для посещения рыцарского турнира восемнадцать мастеровых в течение девяти дней под присмотром оруженосца самого короля украшали платья, использовав одиннадцать унций сусального золота.