стало не до своих болячек. Вокруг него среди каменных обломков лежали защитники всех трех баррикад. Большинство, если не все, были окровавлены и выглядели «очень не очень». Однако это было всего лишь первое впечатление, потому что, осмотревшись чуть более внимательно, Гарри увидел, что некоторые из них не ранены, а убиты. Просто с развороченной грудью или свернутой под неверным углом шеей жить невозможно. На это не способны даже волшебники, которые, в целом, куда более живучие создания, чем обычные люди. Факт этот Поттера напугал по-настоящему, и трудно сказать, куда бы это его привело, но в следующий момент он увидел лежащую метрах в десяти от него Эрмину, и ему стало не до истерик. Гарри вскочил на ноги и бросился к ней, лишь краем глаза отмечая общий разгром, царивший в ротонде Салазара, и состояние других участников сражения. Драко Малфой лежал, свернувшись калачиком, а над ним хлопотала профессор Эванштайн. Лицо у Гариной мамы было окровавлено, волосы взлохмачены, а одежда порвана во многих местах. Но все это были сущие мелочи по сравнению с тем, что она была жива и не ранена, имея в виду тяжелые ранения. У Драко дела были, явно, хуже, как, впрочем, и у некоторых других ребят. У Эрмины, например.

Эрми была бледна, как смерть, и кажется, даже не дышала. Добежав до нее, Гарри упал на колени и первым делом попробовал нащупать пульс на шее. Он сделал все, как учили: прижал указательный и средний пальцы к коже девочки в полости между дыхательным горлом и большой мышцей шеи, - кажется, это называется, пальпацией, - прислушался к ощущениям и смог наконец с облегчением выдохнуть. Впрочем, расслабляться было нельзя. Сердце Эрмины, конечно, билось, но билось оно редко, - всего чуть больше тридцати сокращений в минуту, - слабо и как-то аритмично. Поттер колдомедицину не изучал, поскольку покойный Сметвик отбил у него всякое желание даже приближаться к этой теме. Но оказание первой помощи в бою в него за последние три года вбили намертво. Так что, не зная, что там и как на самом деле, Гарри твердо помнил, что нужно делать, если у раненого такой пульс, холодная кожа и ослабленная реакция на внешние раздражители.

Первым делом, он достал из кармашка на поясе зачарованный шприц-тюбик с Essentia vitae. Он толком не знал, что это такое, но Леди Энгельёэн показала им всем, как пользоваться этим «девайсом», и объяснила, зачем он нужен. А нужен он был как раз в таких случаях, как этот. Во всяком случае Поттер был уверен, что без «Эссенции Жизни» Эрмина не выживет. Интуитивное знание. Мгновенное и, как показывал опыт, всегда правдивое. Такое, в котором не сомневаешься, принимая его как есть. Он и не сомневался. Выхватил шприц-тюбик, сорвал колпачок-заглушку и резко ударил в наружную яремную вену. У его подружки была бела почти прозрачная кожа, и сразу за ухом вена буквально просвечивала сквозь кожу, так что попробуй не попасть. Ну он и не промазал. Впрыснул эликсир и сразу же полез за следующей порцией. На этот раз в руке у Поттера оказался фиал с медом хаттов. Девять капель боевого стимулятора, - ударная доза. Как раз на такой случай, благо челюсти Эрмины не были сжаты, и приоткрыть ей рот не составляло большого труда. Вот на девятой капле ее и пробрало. Мгновенно и мощно, так что Гарри едва успел отодвинуться от выгнувшегося дугой тела девочки, и в этот момент, то есть тогда, когда все его внимание было сосредоточено на Эрмине, между ним и его девушкой возник зеленый луч Авады. Сначала он подумал, что «стреляют» в него и повернул голову налево. Совершенно дурацкая реакция, но, что сделано, то сделано, и из песни слов не выкинешь. Он не отскочил, чтобы уйти с линии огня, и не откатился в сторону, как учил их Виллем Хофт, он просто повернул голову. Если бы это был враг, то это стало бы последним, что Поттер увидел в своей жизни. Но это была всего лишь Афина Сейлер – семиклассница из Хаффлпаффа. Левая половина лица у нее была разбита в кровь, и левая рука висела плетью, - видно ее здорово приложило то ли первым, то ли вторым взрывом, - но эта красивая рыжая девушка была на ногах и в правой руке у нее была палочка, направленная куда-то в сторону бывшей главной баррикады. Увидев Афину, Поттер непроизвольно мигнул и сразу же повернул голову направо. Там где еще совсем недавно находилась лестница в подземелья Слизерина сейчас была видна лишь дикая мешанина битого камня. Судя по всему, рухнула не только сама лестница, разрушены оказались так же каменные перекрытия свода и часть южной стены ротонды. При этом процесс разрушения отнюдь не прекратился. Повернувшись, Поттер увидел, как рухнул откуда-то сверху, с третьего этажа обломок гранитной плиты, и в то же мгновение часть завала поползла вниз, проваливаясь в пустоты, оставшиеся от взорванных помещений первого этажа. Зрелище, честно сказать, не для слабонервных, поэтому Гарри отнюдь не сразу опустил взгляд, чтобы посмотреть, в кого на самом деле целилась Афина Сейлер. А убила она, как оказалось одного довольно-таки взрослого волшебника, который каким-то чудом уцелел во время взрыва и которого занятый своими проблемами Поттер благополучно прошляпил. Но поразился Гарри совсем не этому, - видно, время для «разбора полетов» еще не наступило, - а тому, кем был этот мертвый пожиратель. Гарри отлично помнил профессора Снейпа и узнал его сразу, благо, умирая, тот упал навзничь, и рассмотреть его лицо было несложно. Удивило Поттера другое. Откуда вообще взялся вдруг Северус Снейп, если он должен досиживать свой срок в Азкабане? Но, видно, правы были девочки Энгельёэн, когда говорили, что «Прогнило что-то в Датском королевстве». Их волшебная Англия прогнила ничуть не меньше, чем Гамлетовская вымышленная Дания. Зрелище, - а вернее, то, что за ним стояло, - оказалось настолько сильным, что Поттер форменным образом завис. И, наверное, еще долго бы висел, но рядом раздался знакомый голос и вывел его из состояния грогги[22].

- Не спи! – сказала ему Эрми. – Замерзнешь.

И вздрогнувший от неожиданности Поттер сразу же переключился на свою девушку.

Эрмина все еще лежала на разбитом вдребезги каменном полу, но выглядела явно лучше, чем буквально несколько секунд