– Может, они спаслись? Выплыли? – дрогнувшим голосом пробормотал литвин.

Сзади послышался уже знакомый смех и… вой гонящих добычу волков. Между лесных стволов замелькали тени, и волки, непривычно низкорослые и поджарые, с рыжеватой короткой шерстью, вышли из леса, аккуратным кольцом охватывая парней.

– Бежим! – крикнул Святовид, разворачиваясь и как заяц сигая в кусты. Ямант ринулся за ним. Земля исчезла у них из-под ног, будто кто-то ее враз выдернул.

– А-а-а! – парни рухнули на дно невесть откуда взявшейся ямы. Отпихнув навалившегося на него Святовида, Ямант тяжело поднялся на ноги. Задрал голову, разглядывая светлый круг над головой, и почувствовал, что тихо сходит с ума. На дне ловчей ямы сидели он со Святовидом, люди, а вокруг стояли волки. И внимательно рассматривали попавшуюся добычу.

Совершенно бесшумно над краем ямы вырос еще один волк – самый крупный. На спине у него сидел человек – маленький, просто карлик, с коротенькими ручками и ножками и непомерно большой головой. Был он лысый и весь какой-то облезлый, точно шелудивый пес, а лица вовсе не разглядеть, все закрывали вислые брови. Не усы, не борода, а именно брови – широкие, густые, а главное, длинные, они свисали вдоль щек, как крылья, а из-под них, как звери из норы, выглядывали темные, раскосые и… очень страшные глазки. Казалось, они смотрят насквозь, сдирая хоть с людей, хоть с деревьев, хоть с камней все покровы, выворачивая наизнанку, обдирая до самых потрохов и оставляя беспомощной, корчащейся от боли горой изуродованной плоти.

– В глаза ему не гляди, – тыкая Святовида локтем, прошептал Ямант.

– Вылезайте, – неожиданно густым и сильным для такого мелкого человечка басом прогудел карлик. – Только без глупостей, – и верховой волк пропал из виду. Исчезли и остальные, зато через край ямы, шелестя, свалилась веревка.

– Не полезу я, – отшатываясь, словно от гадюки, выдохнул Святовид.

Край ямы у него над головой вдруг осыпался, и здоровенный ком земли ударил парня по плечам.

– Вперед, – процедил Ямант, хватаясь за веревку и карабкаясь наверх. Его ухватили с двух сторон и моментально заломили руки за спину. Волков не было, ни единого. Вместо них вокруг стояли непривычно низкорослые да изрядно кривоногие воины с узкими раскосыми глазами и выступающими скулами неподвижно-невозмутимых бронзовых лиц. Одеждой и повадкой конников-степняков они слегка смахивали на половцев, но Ямант точно знал, что это не половцы. Ни на одно из описанных сотником половецких племен они не походили. А еще от них пахло – кониной, застарелым жиром, давно, а может, и никогда не мытым телом и… зверем. Хищником. Судорожно раскашлялся вылезший из ямы Святовид.

Глядящий в землю Ямант увидел, как рядом остановились маленькие, будто детские, мягкие сапожки для верховой езды – карлик стоял перед ним.

– Это ты деревню погубил? – старательно не поднимая глаз, спросил Ямант.

– Им не следовало хвататься за оружие, – насмешливо бросил карлик – по-русински он говорил чисто, совсем как местные. – Первый урок – что бывает с теми, кто противиться воинам великого Чингиз-хана. Лучше вам усвоить его сразу, чтоб не пришлось повторять.

Взявшие их в плотное кольцо низкорослые воины ответили одобрительным и совершенно волчьим ворчанием.

– Кто такой Чингиз-хан? – невозмутимо поинтересовался Ямант.

– Ты совсем дикарь, – презрительно бросил карлик, и на Яманта снова пахнуло вонью немытого тела. – Все дикари, кто не живет в Великой Степи. На большом курултае степных вождей Тэмучжин из рода Бурджигеней, потомков Борте Чино, степного волка, избран вождем над вождями. Сейчас ты стоишь перед его родичами.

Ямант бросил быстрый взгляд на воинов. Потомки волка, выходит…

– Ты тоже волк? – спросил Ямант.

– Я – бог, – равнодушно обронил карлик.

– Неправда, – так же равнодушно ответил Ямант. – Ты даже не злой дух. Просто сильный колдун. Но тебя тоже можно убить.

– О да, – кивнул карлик и вдруг, совершенно неожиданно, расхохотался так, что едва не упал. – Меня можно, ох как можно убить!

Держащие Яманта воины надавили ему на плечи, заставляя согнуться чуть не пополам. Прямо перед ним оказалось непривычно плоское лицо карлика, и страшные глаза уставились в глаза Яманту. Парень судорожно зажмурился.

– Ты, я вижу, тоже понимаешь в колдовстве! – маленькая, как у ребенка, ручка с неожиданной силой вцепилась парню в волосы. Он почувствовал, как карлик придвигается ближе, и ощутил на своем лице гнилое дыхание. – Да ты не здешний! И откуда ты?

Только сейчас Ямант понял, что этот вопрос был задан по-литвински.

– Ты… говоришь на моем языке?

– Я хан Буняк, нойон великого Чингиза, я говорю на всех языках, которыми владеют люди. И разверзаю взглядом землю. А еще я могу тебя убить, – сообщил карлик.

Ямант усмехнулся:

– Ну и что? У меня сильные руки, я смогу взобраться на ту высокую гору, где ждет меня Диевас. И там начну жить снова. Только сперва убью вас всех, – равнодушно добавил он.

– Мертвый? – удивился Буняк.

– Ну я же не проживу в этом мире сколько мне положено – не женюсь, не заведу детей, – рассудительно пояснил Ямант. – Вместо потерянной судьбы Лайме дарует месть, от которой нет спасения.

– Может быть… – задумчиво согласился карлик. – Не тебе одному после смерти обещана великая сила. Эй, ты! – снова по-русински бросил он Святовиду. – Почему этот чужак живет с вами?

Святовид попытался гордо промолчать, но держащий его за шкирку охранник сделал неуловимое движение рукой, и парня согнуло от боли.

– Он раб сотника Ратислава. Тот его в походе взял, – прохрипел Святовид.

– И этот сотник тебя не убил и даже позволяет бродить одному, без цепей. Сотник – это интересно, – похоже, Буняка перестала занимать посмертная сила Яманта. – Твой хозяин – большой человек в войске вашего вождя? Знает численность, дороги, крепости? – глаза его блеснули, и он произнес: – Отведешь нас в свою деревню.

– А может, сам, своими коротенькими ножонками дотопаешь? – Святовид дерзко засмеялся и тут же застонал, получив новый удар.

– И впрямь, неужто люди-волки не могут вынюхать путь, колдун? – без тени усмешки спросил Ямант.

– Они степные волки. И степные люди, – недовольно буркнул Буняк. – Они не умеют искать путь в проклятых лесах. А носы волков почему-то ничего не чувствуют. Ненавижу лес! – вдруг выкрикнул он. – Лесов не должно быть! Только степь! – и он бросил вокруг яростный взгляд. Раздался жуткий, невыносимый скрип. Деревья вокруг закачались и начали падать друг на друга, ударяясь стволами, сцепляясь кронами, с тяжким «ух!» валясь наземь, будто подрубленные десятком невидимых дровосеков. – Так и будет! – проорал колдун. – Когда тут пройдут конники великого Чингиз-хана!

Его люди ответили глухим полурыком-полувоплем.