ни на что, проснулся он бодрым и отдохнувшим. Входная дверь, плотно прилегающая к дверному косяку, практически не пропускала звуков. Однако хватило и малого для того, чтобы предположить: у ревностных "любителей отчизны" что-то произошло. Любое событие могло иметь значение для пленника. И не таким уж важным представлялся характер произошедшего. Будь он негативным или позитивным – все равно, так или иначе, влиял на судьбу.

   С огромным трудом Грек пошевелил онемевшими пальцами, прислушиваясь к шуму за стеной. То ли все улеглось, то ли попросту не долетали звуки – стояла тишина. В этот момент Грек, уставившийся в угол, и обнаружил: то, что он поначалу принял за блеск глаз прожорливых тварей, на деле являлось чем-то другим. Он тяжело поднялся и подполз на коленях к дыре.

   То, что он там разглядел, превзошло самые радужные надежды. Грек практически всунул нос в нору, еще не веря собственным глазам. Он повернулся боком и тщательно соизмеряя движения – как бы не протолкнуть дальше – бесчувственными пальцами попытался ухватить лезвие. Некоторое время у него ничего не получалось. Он уже всерьез подумывал о том, не постараться ли добраться до подачки Зоны зубами – его останавливала только вонь.

   И тут у него получилось. Еще минут пять ушло на то, чтобы закрепить лезвие между щиколотками. Потекло томительное время, когда казалось, что тупая грань ничего не режет. Дважды нежданный подарок падал на пол, и Греку приходилось начинать все сначала.

   Первое время освобожденные от веревок руки нестерпимо кололо иголками. Грек тер их снова и снова, невзирая на боль. К пальцам постепенно возвращалась чувствительность.

   Теперь следовало поразмыслить над тем, как использовать представившуюся возможность. Когда по его душу явятся местные архангелы, предпринимать что-либо будет поздно.

   С этой мыслью Грек подошел к двери, и, не надеясь на успех, пару раз боднул ее носком берца. Потом добавил еще.

   Когда неожиданно раздался лязг отодвигаемого засова, Грек, потеряв надежду, лежал на матрасе, тупо глядя в потолок.

   Дверь приоткрылась. На пороге, с автоматом наперевес возник широкоплечий парень. Он повел стволом в сторону пленника.

– Чё надо? – грубо спросил он.

   «Сердобольный, – с теплотой подумал Грек. – Вот уже не гадал, что среди местных архаровцев участливые водятся. Думал, давно уже у них лозунги вместо мозгов».

   Затевать разборки на пороге, когда в голову тебе нацелено оружие не годилось. Стоило забросить удочку – вдруг, да сработает.

– Слышь, сынок, – подпуская в голос больше отеческой доброжелательности, сказал Грек, – ты ствол-то убери. Я тебе, между прочим, не мутант какой-нибудь, а свой же брат, сталкер. Сколько я таких пацанов в Зону переводил, наверняка, и среди ваших мои крестники найдутся.

«Что правда – то правда, – добавил Грек про себя, – чтоб им ни дна, ни покрышки».

– Ладно тебе, Грек, – нахмурился парень, – потому и подошел, что ты не мутант. Потому и спросил: чего надо. Тебя ж вроде вечером выводили.

– Будь другом, сынок. Внутри все ссохлось. Воды принеси, а? Век тебя не забуду.

– Не знаю даже. Сейчас Немого позову.

– Да на фига тебе Немого будить! Времени сейчас сколько?

– Четыре с копейками.

– Вот. Хай, все отдыхают. Я же не бабу у тебя прошу…

   У парня неожиданно блеснули глаза.

– Ладно, – вдруг легко согласился он. – Сиди тихо, сейчас принесу.

   Дверь за ним закрылась. Лязгнул засов.

   Грек присел на корточки, держа руки за спиной. Не стоило подниматься в полный рост. Раньше времени парня вспугнешь – второго такого дурака уже не найти. Тут не топором махать надо, а работать с точностью хирурга – тихо и очень аккуратно.

   Дверь снова открылась, и вошел парень. Одной рукой он придерживал автомат, откинутый за спину. Другой сжимал кружку с водой. Войдя в каморку, он застыл, недоуменно разглядывая Грека. Видимо, такая простая мысль, что пленник кружку взять не может, в голову ему не приходила. Он замялся, не зная, на что решиться.

– Да ладно тебе, сынок. Уж делай доброе дело до конца. Я ж руками пошевелить не могу, – Грек жалобно улыбнулся. – Что за кипеш ночью был, или мне показалось?

– Да уж, повеселились ночью, – парень быстро оглянулся на дверь. – Очкарик твой шороху навел.

– Очкарик? – удивился Грек. – Скромный вроде парень, чего натворил-то?

– Так удрал ночью.

   Проводник тихонько присвистнул.

– Иди ты. Отсюда разве удерешь? – простодушно спросил он.

– Вот и мы разбираемся, как такое могло получиться, – парень оставил сомнения и подошел к матрасу. – Слышь, Грек, а ты чё, на самом деле не знал, кого ведешь?

– В каком смысле? – напрягся Грек. В голове вихрем пронеслись вариации на тему различных мутаций.

– Ну, правду говорят, что ты не знал, что бабу в Зону повел?

   Грек даже не понял, о чем его спросили.

– Какую бабу?

– Очкарик этот твой, – заинтересованный реакцией Грека парень дошел до того, что присел перед ним на корточки. – Совсем не мужиком оказался. А наоборот.

   Любопытство остановило проводника.

– Да говори ты толком, не тяни, – не сдержался он.

– Так я и говорю: Очкарик твой совсем не мужик, а баба. Девчонка еще. За каким только она в Зону потащилась? Ничего, догонит ее Хромой, спросит. Лучшую бригаду за собой повел.

– Лучшую – это хорошо, – веско сказал Грек.

   И в тот же миг нанес парню короткий удар в челюсть, вложив в него всю свою злость. Любитель разговоров по душам сдавленно крякнул. Взмахнул руками и рухнул на спину, ударившись головой о стену. Кружка с глухим стуком упала на бетон, вода разлилась. Звякнуло оружие. Грек вскочил на ноги и с замахом ударил ногой распростертое на полу тело. И добавил, как только от боли парень перевернулся набок. Удар в живот выбил из патриотовца дух. Пока тот корчился на полу, судорожно пытаясь втянуть в себя воздух, Грек бросился к двери и осторожно ее прикрыл.

   Проводник отложил автомат подальше, вздернул плохо соображающего парня за грудки и прислонил к стене. Для верности пару раз приложил головой о бетон – чтобы был сговорчивей. Держа у горла лезвие, Грек быстро обшарил карманы. Найденный нож отправился вслед за оружием.

– Тихо, пацан, не дергайся, – Грек поднажал. Лезвие прорезало кожу. Кровь, выступившая из царапины и натекшая за воротник, окончательно лишила парня присутствия духа. Он разевал рот, со свистом втягивая в себя воздух и даже не пытался сопротивляться. – Отлично. Теперь вставай. Медленно.

   Греку пришлось еще раз нажать, и парень подчинился.

– Не убивай, – сдавленно прохрипел он.

– Заткнись, – шикнул Грек, перемещаясь парню за спину. – Теперь раздевайся, быстро. Шестьдесят