среди которых имелись и ядерно-ракетные комплексы, включая и базу атомных подводных лодок в Палдиски.

Эстонии очень хотелось как можно скорее быть принятой в НАТО, чтобы не оставить русским никаких шансов на обратное включение Эстонии в состав России после объявления Эстонией независимости в 1991 году.

Запад также, и в особенности лично Билл Клинтон, выступал за скорейший вывод российских вооруженных сил с территории Эстонии и всех прибалтийских государств. Однако Ельцин не торопился давать на это согласие. Его больше устраивало сохранение присутствия Российской армии в этом регионе. Особенное раздражение вызвало у него то, что молодые балтийские государства выступали с просьбой об их принятии в НАТО, что приветствовали страны Запада и в особенности США, поскольку для НАТО эти страны представляют большой стратегический интерес. По этой проблеме велись переговоры и готовилось проведение различных политических акций. Под действием массированного политического давления Ельцин наконец подписал 26 июля 1994 года соглашение о выводе российских вооруженных сил из Эстонии. В соответствии с этим соглашением российская сторона принимала на себя обязательство вывести войска до 31 августа 1994 года.

Важнейшую роль в политике Эстонии, а именно в военной сфере, играл генерал Александр Эйнзельн. Он родился в 1931 году в Эстонии, но еще в детстве вместе с родителями переехал в Америку. Там он и начал военную карьеру. Воевал в Корее и Вьетнаме. В армии США он дослужился до звания подполковника и некоторое время работал в аппарате штаба НАТО в Брюсселе. После объявления Эстонией своей независимости в нем вдруг проснулись патриотические чувства, которые и привели его на бывшую родину. В течение нескольких недель он был назначен главнокомандующим эстонской армией (1993) и занимал этот пост до начала 1995 года.

28 сентября 1994 года высокопоставленный германский военнослужащий имел встречу с Эйнзельном в его офисе в Таллине. Визит не был связан с делом «Эстонии», а представлял собой всего лишь обычную рутинную встречу высших военных чинов. Однако на этот раз встреча имела для немецкого визитера особое значение, поскольку Эйнзельн принял его со словами: «…это был удар, нацеленный в нас». Таким образом, генерал Эйнзельн, по всей видимости, уже спустя несколько часов после гибели «Эстонии» располагал информацией о том, что имел место террористический акт. При этом он не дал разъяснения, кого он подразумевает, упоминая «нас», а когда я попросила его расшифровать свое заявление, он отклонил всякую возможность дальнейших расспросов.

Поэтому я могу высказать только предположение: понимал ли он под словами «нас», «мы» эстонцев, или эстонскую армию, или Запад вообще, или даже только американцев? Однако, как бы мы ни интерпретировали это его замечание, ясно одно, а именно: Эйнзельн знал о политической и военной подоплеке этого события. В НАТО гибель «Эстонии», по-видимому, также вызвала растерянность, поскольку дата этого события «случайно» совпала с днем, когда в НАТО начались учения БАСТАИТ — первые морские маневры, проводимые совместно с военно-морскими силами балтийских стран в проливе Скагеррак.

Но имеются и другие причины, которые делают вероятным политический подтекст катастрофы «Эстонии». В тесном контакте с этим событиями мог находиться чеченский генерал Джохар Дудаев, который сыграл ключевую роль в возникновении первого военного конфликта между Россией и Чечней.

В это политически нестабильное время Дудаев быстро понял, что Таллин может стать первоклассной перевалочной базой для наркотрафика. Одним из путей наркотрафика стал путь через Балтику с использованием парома «Эстония». Благодаря этому Дудаев получил очень надежный источник финансирования своей войны с Россией.

Конечно, это не стало секретом для российских секретных служб. Если проследить все обстоятельства и временные связи, то становится ясно, что имелось много факторов, которые могли бы мотивировать враждебный акт против «Эстонии» со стороны русских. И достичь можно было бы сразу несколько целей: во-первых, дать понять эстонским политикам, что речь идет о предупреждении в адрес НАТО, во-вторых, при этом хотя бы временно разрушался коридор для контрабанды и, наконец, таким элегантным и незаметным образом создавались препятствия для получения американцами груза высокотехнологичного оружия из России. Причем можно было быть совершенно уверенным, что никто на Западе не решится обвинять русских в совершении диверсии, поскольку это было бы чревато возвращением к временам холодной войны. Кроме того, это означало бы открытое признание американцами своего интереса к российскому космическому оружию, с одной стороны, и признание Швецией своей заинтересованности в оказании американцам помощи в транспортировке оружия — с другой.

Превосходный удар, провести который способна только хорошо отлаженная спецслужба или группировка, состоящая из бывших сотрудников секретных служб, такими, собственно говоря, и бывают террористические силы вне зависимости от их происхождения и мотивации их деятельности.

Естественно, нельзя просто так распустить секретную службу, а тем более полностью парализовать ее деятельность. Тот, кто полагал, что с распадом СССР и после официального прекращения деятельности КГБ русские спецслужбы перестанут существовать, просто не понимал, что такие организации всегда находят возможность для продления своего существования де-факто. Это как сорняки. Их выпалывают в одном месте, а они еще пышнее произрастают в другом.

Игорь Кристопович

Чтобы понять сущность официальных и неофициальных российских спецслужб, следует заглянуть в недавнее прошлое, в начало 90-х годов. После развала Советского Союза Борис Ельцин упразднил КГБ. И сделал он это не только потому, что стремился вообще избавиться от секретных служб, а лишь потому, что хотел избавиться от наиболее ярых приверженцев прежнего режима. Кроме того, он хотел предотвратить такую ситуацию, когда эти сотрудники смогли бы вновь укрепиться и сместить его с поста президента. Поэтому он организовал новую секретную службу, наследницу КГБ — МСБ (позднее еще несколько раз переименованную и ставшую нынешней ФСБ). В эту организацию были набраны в основном бывшие сотрудники КГБ, показавшие свою лояльность по отношению к нынешней власти. Постепенно в недоброй памяти здании на Лубянке в Москве, бывшей штаб-квартире КГБ и во всех его учреждениях на местах перестал царить страх: ведь и секретные агенты не хотят стать безработными. По этой причине многие бывшие сотрудники КГБ начали демонстрировать свою лояльность по отношению к новому режиму, в душе оставаясь его противниками. И именно в рядах таких тайных противников режима постепенно назревало реальное протестное движение, оформившееся в конечном счете в тайную группу «Феликс». Эта группа состояла (а частично состоит и по сей день) из офицеров госбезопасности и агентов контрразведки России.

К числу таких принадлежал и Игорь Кристопович. В 1992 году он организовал в Таллине частную охранную фирму, которая позднее была обвинена в тайном прослушивании телефонных разговоров. То есть он