сначала обратилась к доктору Атти Ярскалайнену, главному терапевту больницы в Турку. И хотя 28 сентября его в больнице не было, поскольку он, как администратор высокого ранга, руководил всей спасательной операцией, но тем не менее он был лицом, ответственным за жизнь и здоровье каждого из спасенных. Я знала его по более ранним интервью, в процессе которых у меня сложилось о нем впечатление как об очень учтивом, открытом и компетентном собеседнике. Я, разумеется, спросила его о судьбе одного спасенного, который был доставлен в их больницу, но потом был переведен в другое лечебное учреждение.

Ярскалайнен тотчас описал мне один очень примечательный случай, о котором он, как он выразился, ввиду требований секретности, не может поведать никаких дальнейших подробностей. Но он сказал, что помнит, что для срочной перевозки одного пациента в Стокгольм был даже прислан вертолет. Сообщить что-либо о характере ранений этого пациента и почему он не мог лечиться в больнице в Турку Ярскалайнен не мог. Он подчеркнул, что и его заместитель вряд ли восстановит в памяти что-либо более конкретное по этому случаю, из-за чего он и сам испытывает чувство неудовлетворенности.

Ярскалайнен вспомнил также, что в одном из протоколов он прочитал о том, что этот спасенный умер еще до того, как его поместили в вертолет, из-за чего такая дорогая транспортировка оказалась пустой тратой средств. Кроме того, врач вслух задавал сам себе вопрос, почему труп должен был обязательно доставлен в Стокгольм, тогда как местом, где собирались тела погибших, был Хельсинки с его центром идентификации DVI, где работали светила финской судебной экспертизы. Казалось, непроясненные обстоятельства сильно обеспокоили его, и он порекомендовал мне обратиться в центр судебной медицины в Хельсинки, где я смогу узнать больше подробностей.

Это я и сделала с помощью одного шведского журналиста. К сожалению, там мне отказали в каких-либо разъяснениях, ссылаясь на положение о защите данных, очень сомнительное с точки зрения закона обоснование, которое служит в основном для того, чтобы избавляться от настырных журналистов.

ТАЙНЫЙ ГРУЗ «ЭСТОНИИ»

О двух таинственных грузовиках, которые были разгружены на борту «Эстонии» незадолго до ее выхода в море, я уже упоминала в хронологии событий. Примечательно, что сведения об одном из них были внесены в карго-лист лишь от руки, а сведений о другом в карго-листе вообще обнаружено не было.

Но чем же были заполнены грузовики?

Известно лишь, что это был очень дорогой груз, поскольку машины сопровождал военный эскорт и из-за этого был блокирован проезд к терминалу компании «Эстлайн». Тайна груза занимала умы многих сотрудников секретных служб, что следует хотя бы из того, что в начале 1996 года в информационный оборот был запущен доклад русской группы «Феликс», в котором сотрудники секретных служб утверждали, что в этих грузовиках находились наркотики, кобальт и осмий.

Группа «Феликс» стала известна после прихода в России к власти Ельцина. Она состояла из бывших генералов КГБ, офицеров ГРУ, других секретных служб и получила свое название в честь основателя ВЧК Феликса Дзержинского. Членами группы владела идея беспощадной борьбы с коррупцией и нелегальной торговлей. Они исполняли приговоры в отношении тех, кого считали виновными, а в публикуемых ими сообщениях вскрывали преступные деяния. Под ними разумелись такие, как обесценивание рубля, к которому приложили руки прежде всего эстонские банкиры и политики, или различные гешефты с контрабандой оружия, в которых тоже увязли эстонские политики.

Однако группа «Феликс» в некоторых случаях распространяла и заведомо недостоверную информацию, чтобы направить возможные расследования по ложному пути. Частично это имело место и в деле «Эстонии», поскольку в действительности феликсовцы достаточно хорошо знали, что происходило на «Эстонии».

Упомянутое сообщение группы «Феликс» преследовало цель отвлечения внимания общественности от того факта, что основу этого преступления составила почти легальная перевозка таинственного груза.

Сразу же после произошедшего в России переворота русские лаборатории и исследовательские институты совершенно официально установили в США контакты с НАСА и Пентагоном, предложив им услуги своих военно-космических сил, а также редкие расщепляющиеся материалы. Вначале американцы вели себя неуверенно, по затем со все большим воодушевлением стали вступать в эти сделки. А поскольку русские уже в достаточной степени отработали те научно-технические проблемы, в развитии которых американцы отставали, в особенности в части программы нацеливания 801, то американцы в конце концов склонились к решению о покупке этих технологий[51].

Но прежде чем дело дошло до массовых закупок, это вызвало раздражение у владельцев компаний, работающих на оборонную промышленность США. Там увидели опасность потери огромных заказов от правительства, поскольку НАСА и армия США смогли бы заказывать аналогичную технику в России по гораздо более низким ценам. В результате развернувшейся борьбы Пентагон пошел на попятную. Но лишь официально. Неофициально же эти контакты не прерывались еще длительное время, и некоторые сотрудники Пентагона по-прежнему настойчиво продолжали искать способы скрытного приобретения в России космической техники и специальных материалов. Было основано несколько совместных венчурных компаний, и началась перевозка грузовыми машинами деталей и узлов стратегического характера, а также других вожделенных товаров: редкого сырья, расщепляющихся материалов, жаропрочных сталей и сплавов. Из портов на Балтике груз перевозился на паромах в Швецию. Дальнейшую транспортировку осуществляли на шведском транспорте до аэропорта Арланда (Стокгольм), откуда прямыми рейсами контейнеры доставлялись на соответствующие военно-воздушные базы в США. И весь этот процесс был абсолютно легальным.

Если бы в Таллине существовала взлетно-посадочная полоса достаточной протяженности, способная принимать тяжелые самолеты, то, скорее всего, вся упомянутая техника и материалы перевозились бы в Америку прямо оттуда. Однако пришлось использовать иной транспорт, по крайней мере до ближайшего аэродрома, подходящего для тяжелой транспортной авиации, то есть до аэропорта Арланда, расположенного вблизи Стокгольма. Для перевозки очередной партии груза из порта в аэропорт на 28.09.1994 года шведским Wegverket было даже заказано соответствующее охранное сопровождение. Об этом позже сообщила шведская пресса, но никто до сих пор не раскрыл фактическую цель этой охраны, хотя уже при первом взгляде на карго-лист «Эстонии» должно было броситься в глаза, что ни одна из задекларированных грузовых машин не везла какого-либо груза, который, согласно документам, требовал бы специальной охраны.

Когда я спросила бывшего шефа полиции Эстонии Айна Сеппика в мае 2001 года о возможности нахождения на борту «Эстонии» подобного рода легального груза, он отвечал мне так:

Сеппик. Даже если бы я знал детали этого дела, я бы не имел