class="p1">Грох пистолетных выстрелов прямо над ухом. Не в меня. Вслепую — куда-то туда, где Кир уже успел подхватить один из брошенных автоматов. Щелчок вставшего на место магазина и ослеплённому стрелку в ответ полетела длинная очередь, разносящая в щепки и пыль шкаф и стенку за ним.

Но сквозь оседающие клубы едкого дыма и пороховых газов мы не увидели на изрешеченной пулями стене ни одной кровавой кляксы от пролетевшего навылет выстрела. И на полу камеры я тоже не видел тела.

Зато мы заметили, как захлопнулась одна из дверей шкафа. И сквозь широкие дыры в ней стало видно, как быстро улепётывает от нас противник.

Прежде чем я успел попытаться встать на ноги, Кир подлетел к решётке и одним движением обернул свою цепь вокруг соседних прутьев. Так, что свободный её конец оказался зафиксирован внутри стального узла.

— Лезь! — Надсадный хрип перерос в утробный рык, когда мой напарник потянул на себя тот конец кандалов, что ещё был пристёгнут к его левой руке.

Со звонким стуком пара звеньев проскочила по решётке вместе с тем, как узел сужался, а прутья немного согнулись ближе друг к другу. Открывая для меня достаточно широкий проход между двумя другими.

Скинув жёсткую куртку, я уцепился изрезанными ладонями за стол и протиснул сквозь решётку голову. Прошла. Значит и остальное пройдёт.

Так и вышло. Пока Кир продолжал хрипеть словно раненый гризли и изо всех сил тянуть цепь, я протиснулся внутрь клетки полностью.

— Давай за ним, прикрою! — Цепь с лязгом ослабла, как только я втащил следом за собой раненую ногу. А из коридора послышались резкие возгласы, шаги и треск оружия, которое готовили к бою.

И пока я снова принимал вертикальное положение, цепляясь за дырявую дверцу шкафа, Кир перезарядил сразу два автомата. Не обращая внимания на боль в неестественно искривлённой правой кисти, он зажал оружие под обеими подмышками, выбил ногой дверь в коридор и выскочил наружу.

— Ы-Ы-А-А-А-А-А-Р-Г-Х!!! — Трудно было сказать, что из коридора сейчас доносилось громче. Пара стрекочущих стволов или тот самый рык, который я в первый раз услышал ещё возле белой горы.

Хорошо, что этот парень со мной на одно стороне...

К счастью, тот, кто был против нас, не собирался отстреливаться. Наверное не ждал того, что я сумею пройти сквозь решётку. А зря. Митинский Призрак и не на такое способен. Плохо он меня знает...

Хайзенберга я успел заметить в тот момент, когда протиснулся сквозь пролом в стене, спрятанный за шкафом. За миг до того, как тот свернул из коридора на лестницу, зеркально повторявшую ту, по которой мы сюда поднялись. Судя по всему, она должна была вести к выходу с противоположной стороны здания. И вести куда-то внутрь рядов гигантских теплиц.

С той стороны отход ему должны были отрезать Бесы. В чём я успел убедиться ещё пока ковылял к лестнице вдоль стены, оставляя за собой тонкую струйку тёмной крови и смазанные отпечатки ладоней такого же цвета. Эхо от нескольких одиноких выстрелов АК-12 пронеслось между циклопических строений именно оттуда.

Сползая по лестнице, я засёк, как старик отшатнулся от входа и побежал дальше по нижнему коридору. В сторону разорённой овощебазы и стоянки грузовиков.

Там его должны били поджидать байкеры. И грохот охотничьих ружей подтвердил их полную готовность исполнять план.

Теперь у тебя только один путь. Обратно площадь с автобусом. Где Юрок уже должен был разрядить термитную ловушку и сидеть внутри наготове вместе с Дестроем. И с безразличной ко всему происходящему Кирой.

Но проковыляв следом за мечущимся Хайзенбергом на улицу, я увидел, что автобус покрывается всё новыми пулевыми отверстиями. Охрана первого этажа лаборатории открыла по нему огонь не дожидаясь приказа начальника.

Прячась в кабине за двигателем, прижатые выстрелами Юрок и Дестрой не отвечали.

И старик использовал свой шанс. Прячась за остовами фур от обстрела со стороны байкеров, он со всех ног рванул к лесу, который начинался через дорогу от складского комплекса. Эти деревья простреливались из окон лаборатории и засады там не было. Расчёт был на автобус.

Ещё несколько метров и беглец скроется под густыми кронами...

— Стоять!

Оглянувшись на мой окрик, он убедился в том, что поддерживать такой же темп, как и он, я не смогу. И вместо испуга на перекошенном лице тут же нарисовалась кривая усмешка.

Быстро оглянувшись по сторонам, мой противник дополнительно удостоверился в том, что прикрыт и от засады люберецких ребят и от возможного обстрела со стороны автобуса. И не торопясь вытащил из кармана куртки пистолет.

А в другой руке он вытянул вперёд блестящую ампулу:

— Это тебе нужно, да? Ну что ж, давай! Приди и возьми, клоун!

Я был ещё слишком далеко, чтобы он мог попасть. Но сейчас он начал снова пятиться в сторону деревьев. Погоди... Ещё чуть-чуть...

— Стой...

Задержавшись на месте, старик поднял ствол на уровень глаз и прицелился.

Выстрел.

Пуля обожгла ребро, вынудив меня споткнуться. Хотя я и без того с трудом оставался на ногах...

Продолжая целиться, Хайзенберг снова криво усмехнулся:

— Знаешь... Прежде чем ты сдохнешь...

— Ст... Кха... — Я кашлянул кровью, делая ещё шаг на встречу. — Стой...

Выстрел.

И больше у меня не осталось коренных зубов слева. Разорванная щека болтается над шеей, обнажая осколки корней.

— Стой... — Отшатнувшись, я зацепился за кабину какого-то грузовика и смог устоять.

— Прежде чем ты сдохнешь, ты увидишь, как умирает её последняя надежда!

Выстрел.

Удар в лоб. Кусок скальпа улетел куда-то назад, вместе с отрикошетившей от толстой кости пулей.

— Стой... — Теряю сознание. Темнеет в глазах.

— Может хоть тогда поймёшь, что я чувствовал, когда ты уничтожал дело всей моей жизни!!!

Злобный оскал. Сжатые зубы и побелевший палец на спусковом крючке. Рука с ампулой резко поднимается вверх, чтобы с размаху разбить жизнь Киры о грязный асфальт...

Выстрел...

Бесконечно падаю куда-то вниз. Но рефлекторно успеваю подставить хотя бы одну руку, которую всё ещё чувствую. И хлопнувшись лицом о землю, вновь поднимаю взгляд вперёд. Правый глаз залило кровью со лба... Никак не разберу, что это передо мной?

Оторванное выстрелом предплечье. Моё? Или нет?

Где-то за спиной строчат автоматы Кира. С фланга его кроют байкеры. Ещё один выстрел из СВД заставляет напуганное лицо Хайзенберга разлететься на куски словно арбуз.

Прямо передо мной медленно разжимаются забрызганные кровью морщинистые пальцы оторванной руки. Между ними на последнем летнем солнце поблескивает ампула с