Мало-помалу ее сердце успокоилось, и она вернулась в реальность. Анна слышала звук двигателя поднимавшейся в гору машины, видела свет от ее фар, описывающих на потолке круги, и ночных бабочек, бьющихся о раздвижную стеклянную дверь, — в желтом свете прожектора Анна наблюдала за тем, как они завороженно движутся по спирали, улетают, чтобы вернуться с новыми силами и пытаться разбиться насмерть. Анна подумала, что, возможно, причиной того, что она чувствовала себя такой живой, так ясно осознавала все вокруг себя, было понимание того, что она может все потерять.

Марк вытянулся рядом с ней, и Анна прижалась к нему. Она чувствовала его возбуждение, но он мягко оттолкнул ее руку, когда она потянулась, чтобы прикоснуться к нему там, внизу, и прошептал: «Нет».

— Но… — она почувствовала себя эгоисткой.

Он дотронулся пальцем к ее губам.

— Сегодняшняя ночь была твоей.

У нее сжалось сердце. Марк хотел, чтобы у нее было что-то, что принадлежало бы только ей. Он показывал, что заботится о ней, что она не была для него минутным увлечением. Анна изо всех сил постаралась не дать волю слезам, обжигавшим ее глаза.

Она уснула в объятиях Марка, думая о Монике, — это были не те ночные кошмары, которые неотступно преследовали ее последние несколько ночей. Анна вспоминала, как выглядела ее сестра в день своей свадьбы, стоя рядом с Брэнтом у алтаря, в старинном кружевном платье цвета слоновой кости. Выражение ее лица говорило, что это тот большой приз, который она так хотела выиграть. Но это было не так. Несмотря на богатство и славу Моника умерла нищей.

Студия в Ковине находилась в промышленном складе, расположенном неподалеку от железнодорожных путей. Скромная табличка на рифленой наружной обшивке определяла это здание как студию «Блу Найт Продакшнз». Потрескивающему голосу по системе двусторонней связи Марк сказал, что они пришли к Брэнту. Через мгновение их пустили внутрь.

Девушка лет двадцати с прической в стиле панк, с татуировкой на одном плече, державшая в руках по пластиковому стаканчику, из которых шел пар, поприветствовала их, когда они вошли.

— Вы, ребята, кажется, уже совершеннолетние? — спросила она. — Федералы были здесь на прошлой неделе — к ним поступила информация, что мы используем несовершеннолетних. — Она подняла свои накрашенные веки. Золотой гвоздик над ее бровью блестел при свете флуоресцентных ламп.

— Да, мы совершеннолетние. — Марк одарил ее своей самой обезоруживающей улыбкой.

Девушка наклонила голову набок, откровенно оценивая его, и, похоже, ее не смущало то, что она годилась ему в дочери. Сжимая стаканчики, пар от которых клубился у ее лица, она хриплым голосом сказала:

— Пойдемте со мной. Они до сих пор настраиваются, поэтому у вас есть несколько минут.

Анна и Марк пошли за девушкой по узкому коридору в стиле шит-рок. В конце коридора Анна увидела камеры и прожектора, кабели, прикрепленные к полу, и техников в наушниках, то появляющихся, то исчезающих из виду. Наконец они повернули за угол и остановились у двери с именем Брэнта, написанным мелом на табличке. Девушка открыла дверь и сказала: «К тебе гости». Кофе пролился ей на руку, она вздрогнула и, бормоча под нос проклятия, пошла дальше.

Дверь распахнулась, и Анна едва удержалась, чтобы не открыть от удивления рот. На Брэнте было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Увидев Анну, он оскалил зубы, будто не подозревал о том, что был голым.

— Привет, Анна Банана! — Услышав свое прозвище, она съежилась. — Почему вас всех сюда тянет? Только не говори, что ты по мне соскучилась, — подмигнул Брэнт.

Несколько вариантов ответа пронеслись у Анны в голове, пока она не остановилась на самом безобидном.

— Брэнт, это Марк. Мы, мм… мы хотели узнать, можем ли мы с тобой поговорить. — Она изо всех сил старалась не опустить взгляд.

Брэнт поздоровался с Марком.

— Друг Анны — мой друг!

Брэнт был так по-мальчишески неудержим, что просто не мог не понравиться. На него также невозможно было не смотреть, хоть на голого, хоть на одетого. Выше шести футов ростом, мускулистый, загорелый благодаря регулярным визитам в солярий, с голливудской улыбкой и постоянно взъерошенными светлыми кудрями, он был из того типа парней, которые гоняют мяч на пляже. Неудивительно, что самым ярким моментом его карьеры была эпизодическая роль в «Спасателях Малибу».

Но, подойдя ближе, Марк и Анна заметили: Брэнт был старым, не в прямом значении этого слова, а по голливудским критериям, где большинство актеров после сорока выходили в тираж.

— Присаживайтесь, — Брэнт жестом указал на жалкий диванчик, случайно дотронувшись до женского платья, висевшего на дверном крючке. До них донеслись звуки, которые могла издавать только парочка, занимающаяся сексом.

Анна догадалась: конечно, «Блу Найт Продакшнз» и те разговоры девушки о федералах. Она подумала о том, как мог Брэнт так низко опуститься, но на самом деле это ее не удивило. Разве не к этому он шел на протяжении всей своей карьеры?

— Я не видела тебя на похоронах, — сказала Анна.

Его улыбка погасла. Он сел на стул напротив захламленного туалетного столика.

— Послушай, мне действительно жаль. Я просто не мог на это смотреть. — Брэнт протянул свои руки в беспомощном жесте.

Анна задумалась на секунду, была ли на это другая причина.

— Я здесь не из-за этого, — сказала она. — Думаю, ты слышал, что случилось.

— О Господи, конечно! Думаю, этим ублюдкам нужно было на кого-нибудь это повесить. — Он сочувственно изогнул бровь, но так же быстро распрямил ее. — Но послушай, ты с этим справишься. Я имею в виду то, что с таким же успехом они могли арестовать чертова папу римского.

Анна не была уверена, что ей нравится такое сравнение.

— Я надеялась, что ты сможешь прояснить кое-что, — сказала она.

— Конечно. Все что угодно. Чем я могу помочь? — Брэнт откинулся назад, раскинув руки.

Марк всем корпусом подался вперед.

— Где ты был той ночью?

— Какого черта! Вы думаете, это я ее укокошил? — мягкое выражение исчезло с лица Брэнта, уступив место гневу.

— Мы этого не говорили, — быстро успокоила его Анна. — Мы просто подумали, что если ты был там, то мог бы заметить что-нибудь подозрительное. — Она заставила себя отвести взгляд от щели в двери.

— Боюсь, что я не могу вам в этом помочь. — Брэнт нахмурился и потянулся за пачкой сигарет, лежащей на туалетном столике. — Я был с друзьями в баре. Полиция уже проверила это. В последний раз я видел Монику в тот день в ее особняке. — Он бросил на Анну выразительный взгляд, и она залилась румянцем от смущения.

— Я слышал, что она собиралась прекратить твое содержание, — Марк хладнокровно посмотрел на него.

Брэнт подкурил сигарету и сделал глубокую затяжку, выпуская в потолок струю дыма.