Он прыгнул.

Повиснув на одной руке и сдавив трос коленями, я выдернул из кобуры пистолет Фары. Эхо выстрелов покатилось по колодцу, отразилось от бетона, пошло вверх. Тварь ударилась о трос, упала на меня, размахивая конечностями, и провалилась дальше. Я едва не сорвался, заскользил, сжимая трос одной рукой, направив пистолет вниз. На ладонь будто плеснули серной кислоты.

Упав прямиком на клетку, мутант скатился с нее, вскочил и рванул вбок по крыше. Я трижды выстрелил в него. На краю бункера он подпрыгнул, судорожно дернулся и свалился в темное межстенное пространство.

Это окончательно вывело остальных из себя, как будто все населяющие шахту твари разом поняли, что произошло. На балках поднялся настоящий хаос. Буйство теней выглядело особенно жутковато, потому что по-прежнему оставалось почти бесшумным, слышались только шлепки лап, скрежет когтей, удары и шелест, но не было ни рева, ни криков. Как они поняли, что их собрат мертв? Калуга говорил про какую-то ключевую особенность серебряноглазых, которую мы еще не раскусили. Может, дело в ней?

А крыша бункера необычная, понял я. Вроде такой большой металлической диафрагмы. Края изогнутых «лепестков» расходятся от центра… то есть она раздвижная?

Клеть стояла точно в центре круга. Ноги ударились о ее крышу, спружинили. Выпустив трос, я упал на бок и только тогда позволил себе заорать – от души, во всю силу легких. Мне нужно было сделать это, чтобы выплеснуть из себя мучительную боль в левой ладони! Перчатка порвалась, концы металлических жилок глубоко процарапали кожу, покрыв ее сеткой кровавых дорожек. Крик взлетел вдоль стенок колодца, и на миг я представил себе, как привалившийся к кожуху Калуга тревожно поднимает голову. Если, конечно, он еще там, что сомнительно.

Заниматься руками не было времени: мутанты кольцевой волной, поблескивающей пятнами глаз, сыпались вниз по стене шахты.

Скатившись с клети, я метнулся к прорехе в ограждении, опоясывающем крышу. Если просвета с лестницами два, то и дверей внизу, наверное, две, и одна из них может быть открыта… Или обе. Или обе закрыты. Метиса на дне шахты нет, и это значит, что он сумел проникнуть в бункер, больше ему деваться отсюда некуда. И если, войдя, он запер дверь за собой…

На бегу я поливал пулями участок стены впереди. По лестнице скатился кубарем. Узкое пространство между наклонной стенкой бункера и вертикальной стеной шахты уходило, загибаясь, в две стороны.

В бункер вела дверь с рычагом вместо ручки. Я рванул ее. Заперта.

Прямо над головой зашлепали лапы, звуки слились в один протяжный шелест – мутанты дождем сыпались сверху, сигая с балки на крышу бункера.

Возле двери был металлический прямоугольник, в нем светилась красным узкая прорезь. Я схватил кулон Михаила, выщелкнул пластину микросхемы, воткнул в прорезь. Красный свет мигнул и стал зеленым. В стене едва слышно затарахтело, рычаг на двери, громко щелкнув, сам собой опустился.

Навалившись на дверь, я влетел внутрь помещения одновременно с тем, как сзади на дно шахты спрыгнул первый мутант. Захлопывая дверь, выставил в сужающийся проем ствол, дал короткую очередь и отдернул винтовку. Дверь закрылась, в стене снова тихо протарахтело, снаружи приглушенно щелкнул рычаг. Стало темно и тихо.

Метис может поджидать меня со стволом наготове. Я замер во мраке, слыша гулкие удары своего сердца. Полная тишина, гробовая… Если разобраться, дверь в бункер была раскрыта, он проник внутрь, запер ее за собой – и что? Решил, что я сюда уже не попаду, а снаружи меня рано или поздно обнаружат мутанты. Если так, то Метис вполне мог отправиться дальше, а не ждать меня.

Правой рукой вытащив из кармана перекись, я зубами свернул крышку и полил на ладонь левой. Перекись зашипела, я тоже зашипел – от боли. Прикусил язык. Сделал несколько шагов вбок, чтобы сместиться с линии возможного огня, и уперся плечом в стену. Медленно стянул поврежденную перчатку. Прощай, перчаточка… Нет, не прощай, а до свидания – зашью тебя, обязательно заштопаю! Сунув ее в карман, вылил на ладонь и пальцы остатки перекиси. А вот правую перчатку снимать не будем, она еще пригодится на руке. Намотав на запястье цепочку электронного ключа и спрятав его под рукав, я стащил с пальцев бинты. Ох и больно будет нажимать на курок! И нож держать, и пистолет.

Темнота была полная, абсолютная. Ввалившись внутрь, я практически ничего не успел разглядеть за ту секунду, пока дверь оставалась открытой, ведь свет на дно шахты почти не доходил; понял только, что попал в коридор, идущий от двери прямо. Висящий на ремне фонарик не включал, потому что Метис мог притаиться где-то впереди и поджидать меня, каждый миг готовый открыть огонь. Но нельзя же все время оставаться в темноте… Отстегнув фонарик, я присел, положил его у стены и отодвинулся на расстояние вытянутой руки. Снял с плеча винтовку. Направив ствол вперед, положил палец на спусковой крючок, приклад зажал под мышкой. Другой рукой потянулся к фонарю. Нащупав его, вдавил кнопку. Луч ударил вдоль коридора. Если Метис там, первой реакцией будет выстрелить в источник света или немого выше, но я-то буду в стороне и дам ответный выстрел, ориентируясь по звуку или вспышке…

Ни того ни другого не последовало. Ладно, значит, меня не ждут. Или ждут, но где-то дальше.

Коридор был совсем короткий, в конце виднелся проем без двери. Взяв фонарик и удобнее перехватив винтовку, я направился к нему. За проемом открылся еще один коридор, кольцевой. Правильно, постройка ведь круглая.

В этом коридоре были двери, некоторые заперты, другие – нет. Медленно двинувшись вперед, я стал толкать их одну за другой. Первые две оказались заперты, ломать их пока не стал, решив сначала обойти все здание, вернее, весь этот этаж. Внизу ведь есть другие, уверен.

Третья дверь была приоткрыта, за ней обнаружилась кладовка со старыми стеллажами, ведрами и швабрами. Неинтересно, дальше…

А вот дальше стало интересно. За четвертой дверью, закрытой, но не запертой, оказалось большое помещение. Чем-то оно напоминало лабораторию Травника в старой дворницкой, а вернее, та комната казалась жалким подобием этой. Здесь имелось все, что положено лаборатории: железные столы, реторты, колбы и пробирки на них, пластиковые тумбы со шкалами и панелями, на одной я заметил табличку с надписью «Квантовый микроскоп МИКРОН-С13Т-01». В полутьме белели шкафы, за стеклянными дверцами выстроились ряды подставок с ретортами, полными разноцветных жидкостей, аккуратно подписанные бутылочки и склянки с запечатанными горлышками. Я прошелся по помещению. Луч фонарика скользил по схемам и диаграммам на стенах, по мониторам и системным блокам компьютеров, затем осветил небольшой столик, на котором лежала стопка бумаг, придавленных большой колбой. На стене висела доска вроде тех, что до Пандемии использовали в школах. На полочке лежали мелки, а на доске было что-то нарисовано. Я подошел.

Рисунок белым мелом: горбатая детская машинка, от нее идут стрелки к трем фигуркам – человечкам, бегущим на четвереньках. У каждого пара больших овальных глаз, от каждого по пучку тонких стрелочек расходится к большим группам таких же человечков.