Джек поморщился:

– Это была ошибка. Если бы я мог повернуть время вспять…

– Мэгги знает?

– Да.

Чарли сделал несколько глубоких вздохов, и Джек слышал, как у него булькает в пораженных раком легких.

– Что ж, ты очень удачно пустил свою жизнь под откос. Угробил свой брак. Похерил жизнь той девчонки. Ты больше никогда не войдешь ни в одну аудиторию. Поздравляю, парень, и счастливого пути!

Из соседней комнаты донесся какой-то шум. Открылась и закрылась входная дверь. Джек вскочил на ноги.

– Мэгги?

Он почувствовал огромное облегчение оттого, что она наконец-то приехала.

Но, когда Джек вошел в гостиную, Мэгги там не было. Он резко остановился, увидев мужской силуэт в бейсболке.

– Коди? Ты что здесь…

– Я любил ее, а вы не любили.

– Не надо было за мной следить. Я звоню в полицию.

Джек потянулся за телефоном, но телефон был отключен. Джек судорожно нащупал кнопку подключения.

– Я закончу то, что начал, – сказал Коди.

И только в этот момент Джек заметил, что Коди что-то держит в руке. Монтировка. Джек оцепенел и не мог сдвинуться с места, даже когда Коди поднял свое оружие.

Монтировка опускалась прямо на голову Джека, но в последнее мгновение он вышел из ступора и нырнул за кресло, тяжело приземлившись на оба локтя.

Услышал, как монтировка в щепы разнесла кофейный столик.

Коди развернулся в его сторону, Джек не ожидал, что этот толстый парень окажется таким быстрым. Он еще не успел подняться на ноги, а Коди размахнулся монтировкой, как бейсбольной битой, и нанес ему удар по ребрам. Джек распластался на полу и ловил ртом воздух.

Коди подошел ближе. Джек увидел рядом со своей головой его ботинки. Коди снова замахнулся, нацелившись раскроить ему череп.

Джек подумал: «Вот так я умру». Подходящий «финал сезона», который он открыл, впустив в свою жизнь Тэрин.

– Брось, или я отстрелю тебе башку!

В дверях стоял Чарли и целился в Коди из своего «смит-вессона».

Коди замер, но монтировку не бросил.

– Я сказал – брось!

Коди посмотрел на Джека. Потом снова на Чарли.

– Не стреляй. – Джек с трудом поднялся на ноги и шагнул к Чарли. – Это всего лишь мальчишка.

– Мальчишка? – задыхаясь от злости, выкрикнул Коди. – Вот кто я для вас, да? Мальчишка?

Джек стоял к Коди спиной, но чуть ли не физически ощущая исходящую от него, неотвратимую, как сама смерть, волну гнева. Он видел, как покачивается в неверных руках Чарли «смит-вессон» и ствол револьвера то целится в него, то уходит в сторону, то возвращается обратно.

«Смит-вессон» выстрелил. Джека отбросило спиной к стене.

Он посмотрел вниз и увидел, как у него на груди расплывается красное пятно.

– О нет! – завопил Чарли. – Господи, нет!

Старик вырвал у Коди монтировку и нанес удар под колени. Парень взвыл и повалился на пол.

Джеку показалось, что в гостиной начал мигать свет. У него подкосились ноги.

Он услышал голос Чарли.

– Все будет хорошо, Джек, – бормотал старик. – Ты выкарабкаешься. Все будет хорошо.

Джек хотел что-то сказать, но не смог даже вдохнуть.

Как он оказался на полу? Почему не чувствует ноги? Стало холодно, как будто кто-то закачивал ему в вены ледяную воду.

Где-то далеко с треском распахнулась дверь, и Джек увидел над собой лицо, единственное лицо, которое он хотел увидеть. Это окруженное ярким светом лицо словно было послано ему с небес.

Мэгги.

– С ним все будет хорошо, – продолжал твердить Чарли.

Джек услышал, как рвется ткань, потом почувствовал, как Мэгги, пытаясь остановить кровотечение, прижимает к его груди теплые руки.

– Джек, малыш, держись, умоляю, ты только держись. – Потом она повернулась и закричала: – Детектив Лумис! Скажите им, чтобы готовили кардиоторакальную команду!

Джек хотел сказать ей, что ему очень жаль. Что он любит ее. Но у него пропал голос. И было тяжело, очень тяжело дышать. Он смотрел на перепачканную в крови руку Мэгги, которую она прижимала к его груди, и старался сосредоточиться на обручальном кольце. Это кольцо он надел ей на палец двенадцать лет назад.

«Я бы женился на тебе снова. Снова, и снова, и снова».

Если бы только он мог сказать это вслух. Он столько хотел сказать, но в комнате стало темно. Темнота сгущалась и постепенно поглотила лицо женщины, которую он любил.

Слишком много всего происходит в один отрезок времени.

Коди, красный от злости, пытается оказать сопротивление, двое полицейских прижимают его лицом к полу и надевают наручники.

Мэгги стоит на коленях рядом с мужем. Муж без сознания лежит на спине в луже крови.

Слышен вой сирены приближающейся к дому «скорой».

Отец Мэгги, Чарли, стоит с опущенной головой, лицо у него серое, как у покойника.

Револьвер, который он передал Фрэнки, еще теплый.

– Я не хотел, чтобы он пострадал, Мэгги, – стонет старик. – Я вообще не хотел, чтобы кто-то пострадал.

– Оставайся со мной, Джек, – умоляет Мэгги. – Прошу, Джек, оставайся со мной!

Она стягивает с шеи шарф и прижимает к ране в груди мужа. Бежевый шарф в считаные секунды становится красным.

– Полотенца! – кричит она отцу. – Мне нужны полотенца!

Но Чарли от шока не может сдвинуться с места.

Мак бежит в ванную и возвращается с целой охапкой полотенец.

Мэгги пытается с их помощью остановить кровотечение. Она единственная в этой комнате может его спасти. Но, похоже, битва уже проиграна.

Дыхание у Джека слабое и частое, в легких булькает кровь.

Мэгги смотрит на Фрэнки:

– Я не могу остановить кровотечение.

– Я не хотел в него стрелять, – повторяет Чарли, с трудом делает несколько шагов и тяжело опускается в кресло. – Я хотел все исправить, Мэгги. Хотел, чтобы ты была счастлива.

Его никто не слушает. В царящем в гостиной хаосе о нем все позабыли, он превратился в старика, который остался один на один со своим горем.

К дому подъезжает «скорая», в гостиную вбегают два парамедика, людей становится больше, хаос усиливается.

Парамедики рвут упаковки с бинтами, ставят Джеку капельницу, надевают кислородную маску. ЭКГ пищит, отражая учащенный пульс сердца, которое не хочет сдаваться в этой гонке за жизнь.