— И я тоже останусь, — сказал Хан'гарад. — Я понадоблюсь вам, чтобы вызвать драконов.

— Спасибо, — сказал Лахлан. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть тебя домой живым и здоровым. Я знаю, что в противном случае Изолт и Изабо никогда не простят меня.

Он с улыбкой взглянул на жену, сидящую рядом с ним. Ее лицо было очень суровым.

— Я тоже остаюсь, — сказала она.

Улыбка сползла с лица Лахлана.

— Нет, Изолт. Я же сказал...

— Я остаюсь с тобой.

— Но леаннан...

— Я — Шрамолицая Воительница. Я не позволю отослать себя вместе с детьми. Я тоже остаюсь.

Лахлан беспомощно взглянул на нее, потом обхватил ее за плечи и прижал к себе.

— Свет не видел более упрямой и непослушной жены, чем ты!

Изолт улыбнулась ему.

— Я знала, что ты поймешь, — ответила она.

Солдаты один за другим вызывались помогать Лахлану. Адмирал Тобиас сказал, что он останется на кораблях и позаботится об их безопасности. Эрвин Праведный сказал напыщенно:

— Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется руками человека, — из чего Лахлан сделал вывод, что он желает присоединиться к действиям. Герцог Глениглз и герцог Киллиагрри оба решили остаться, как и личный телохранитель Лахлана, поклявшийся защищать Ри в бою. Оруженосец Лахлана, Коннор, тоже просил, чтобы ему разрешили остаться, но ему мягко отказали.

— Мне нужно, чтобы ты охранял Хранительницу Ключа и других ведьм, — сказал Лахлан. — Пожалуйста, Коннор, мне нужен человек, которому я могу доверять.

Мальчик против воли гордо вытянулся и подчинился воле Ри.

В общей сложности, включая тридцать членов команды «Королевского Оленя», остаться вызвались сто пятьдесят человек, среди которых были представители всех земель Эйлианана. В Замок Запустения послали сообщение, и Энгус Мак-Рурах с тридцатью своими лучшими людьми присоединился к операции. Всем остальным предстояло отступить в горы Каррига. Это должно было быть воистину отчаянное отступление, ведь припасов у них было так мало, снежные сугробы были такими высокими, а все дороги за тринадцать лет запустения совершенно заросли. Мегэн и Изабо с отчаянием переглянулись.

Дункан Железный Кулак стоял рядом с Лахланом, беспечно положив руку на рукоятку меча. По его лицу можно было подумать, что они собираются на пикник, а не на смертельно опасную операцию. Майя стояла рядом с ними, указывая и описывая многочисленные островки, усеивавшие побережье Каррига, пытаясь помочь им найти безопасное место, где можно было бы переждать восемь дней. Дункан дождался, когда фэйргийка отошла на безопасное расстояние, потом сказал вполголоса:

— Хозяин, вы очень сильно полагаетесь на Колдунью. Как вы можете так доверять ей? Ее обещания не стоят и ломаного гроша.

— А что мне еще остается? — так же тихо отозвался Лахлан. — Мы сейчас пытаемся ухватиться за соломинку. Драконья Звезда взошла, и от нее у меня кровь стынет в жилах. Кроме того, разве ты не видел ее лицо? Клянусь, ей действительно небезразлична судьба дочери.

— Но ее Талант в том и состоит, чтобы заставлять всех считать, будто что-то ей небезразлично, — сказал Дункан. — Джаспер всем сердцем верил в ее любовь, но она обманула его. А Финли Мак-Финли? Она околдовала его, заставив довериться ей и предать нас. Я бы не стал ей доверять. А вдруг она выдаст нас фэйргам?

Лахлан устало потер виски.

— Тогда мы все умрем, — ответил он. — Будем надеяться, что она не сделает этого!

Изабо стояла во дворе, приглядывая за укладыванием их оскудевших запасов медикаментов, когда ее нашла Изолт. На Банри были ее видавшие виды кожаные латы, а волосы, туго стянутые на затылке, покрывал кожаный шлем. Ее талию, как обычно, охватывал пояс с оружием.

Изабо схватила ее за руки.

— Ох, Изолт! Ты не можешь убедить Лахлана отказаться от этого безумного плана? Разве ты не понимаешь, что это верная гибель?

Изолт покачала головой.

— Он непоколебим, Бо. Ты ведь уже достаточно хорошо его знаешь, чтобы понимать, насколько он упрям. Он не сдастся, пока есть хоть какой-то шанс расстроить этот гнусный план фэйргов.

— А тебе разве обязательно идти с ним? — сказала Изабо. — И дайадену тоже? Вы хотите разом лишить меня всей семьи?

Изолт не ответила на вымученную улыбку сестры.

— Ты должна позаботиться о моих детях, — сказала она медленно. — Я поручаю их тебе, Изабо.

Изабо мгновенно поняла, что та имела в виду.

— Ты хочешь сказать... — она запнулась. — Ох, Изолт. Вы должны вернуться, вы оба. Это безумие — так рисковать собой.

— Я просто на всякий случай, — ответила Изолт. — На самом деле я не боюсь. У нас хороший план, и он может сработать, а если нет, что ж, мы как можно быстрее поплывем в открытое море. Не плачь, Изабо. Так не прощаются.

Изабо утерла глаза и попыталась улыбнуться, но леденящее предчувствие утра не растаяло под светом кометы. Она крепко обняла сестру, страстно желая, чтобы они все были дома, в Лукерсирее, и чтобы их самой большой заботой было как отпраздновать их приближающийся день рождения. Наконец Изолт отошла, и Изабо тяжело села на кучу мешков, закрыв лицо руками.

Кто-то взял ее за руки и отнял их от ее заплаканного лица. Она подняла глаза и увидела Дайда. Его лицо было бледным, в глазах застыла печаль.

— Пора прощаться, моя Бо, — сказал он. — Уже протрубили сигнал к отступлению. Вы должны уходить, не теряя времени.

— Нет! — закричала она, цепляясь за его руки. — Ох, Дайд...

Он поцеловал ее, крепко, почти грубо.

— Береги себя, Бо. Ты должна уйти как можно дальше от моря. Обещай мне, что не будешь мешкать, а пойдешь так быстро, как только можешь.

— Почему ты должен остаться? — заплакала она, обвив руками его шею. — Разве ты не можешь уйти с нами?

— Я нужен хозяину, — ответил он ласково. — Ты же знаешь, что я должен остаться.

Она кивнула, отстраняясь. Там, где она прижалась лицом к его камзолу, осталось влажное пятно. Она потерла его пальцами.

— И ты тоже береги себя, Дайд, — сказала она тихо.

Он ухмыльнулся.

— Ну, я до сих пор жив и не собираюсь умирать, моя Бо. Я слишком сильно жду мира.

Она улыбнулась ему сквозь слезы. Он снова поцеловал ее, сказав хрипло:

— От такого зрелища любой сделает все возможное, чтобы остаться в живых, клянусь.

Он улыбнулся ей, ущипнув ее за подбородок, потом быстро зашагал обратно к замку. Изабо снова уселась на мешки, чувствуя себя такой покинутой, как никогда в жизни. Внезапно очнувшись, она увидела, что рядом с ней стоит Мегэн, похлопывая ее по плечу.