Медленно, очень медленно она избавлялась от своих одежд. Блузка… джинсы… бюстгальтер… трусики. Она раздевалась не торопясь, с полуоткрытыми губами, не сводя с Гаррета глаз. Потом, совершенно обнаженная, встала перед ним, позволяя его взгляду свободно скользить по ее телу.

Наконец она шагнула к нему и начала гладить его грудь, плечи, руки, легко прикасаясь пальцами, словно хотела запомнить эти ощущения навсегда. Потом отступила назад, позволяя ему раздеться, и смотрела, как его вещи одна за другой падают на пол. Потом начала целовать его плечи, оставляя влажные следы в тех местах, где ее рот прикасался к его коже. Затем подвела его к кровати и легла.

Они слились в едином отчаянном порыве и яростно любили друг друга, со страстью, не похожей на ту, что пылала в них раньше; в этот раз каждый болезненно ощущал наслаждение другого, каждое новое прикосновение ошеломляло сильнее прежнего. Страшась того, что могло произойти с ними потом, каждый стремился до конца насладиться телом другого, чтобы сохранить память о нем навсегда. Когда они одновременно достигли пика наслаждения, Тереза откинула голову назад и громко, не сдерживаясь, закричала.

Потом села на кровати, положив голову Гаррета к себе на колени, и долго гладила ее, слушая, как его дыхание становится ровнее и глубже.

Когда Гаррет проснулся, он обнаружил, что Терезы нет. Исчезли и ее вещи. Он быстро натянул джинсы, набросил рубашку и, на ходу застегивая пуговицы, вышел из спальни.

В доме стало холодно.

Он обнаружил ее на кухне. Тереза сидела за столом в теплой куртке. Перед ней стояла почти пустая чашка с кофе. Кофейник стоял в раковине. Взглянув на часы, он прикинул, что проспал почти два часа.

– Привет, – тихо окликнул он Терезу.

Тереза обернулась.

– О, привет… Я не слышала, как ты вошел.

– С тобой все в порядке?

Она уклонилась от прямого ответа.

– Сядь рядом со мной, – попросила она. – Мне нужно многое тебе сказать.

Гаррет сел за стол и неуверенно улыбнулся. Тереза сосредоточилась на чашке с кофе. Гаррет отвел прядь волос, упавшую ей на лицо. Тереза не шевельнулась, и он убрал руку.

Наконец, не глядя на него, Тереза переложила на стол лежавшие у нее на коленях письма. «Значит, пока я спал, она перечитывала их», – подумал Гаррет.

– Прошлым летом во время утренней пробежки я нашла на берегу бутылку, – начала она ровным отстраненным голосом, словно вспоминая что-то очень болезненное для себя. – Я достала письмо и прочитала. Оно было таким прекрасным и горьким… оно пронзило мне сердце… Я плакала над твоим письмом, Гаррет. Я тоже потеряла близкого человека, и мне тоже было очень одиноко. – Тереза посмотрела на Гаррета. – В то утро я показала его Диэнне. Она предложила опубликовать его. Сначала я возражала… письмо казалось мне слишком личным, но Диэнна не видела ничего дурного в том, чтобы напечатать его. «Люди должны знать, какая бывает на свете любовь», – сказала она. Я уступила и полагала, что на этом история закончится. – Тереза вздохнула. – Когда я вернулась в Бостон, мне позвонила одна читательница и пообещала прислать другое письмо, тоже найденное ею в бутылке несколько лет назад. Прочитав второе письмо, я была заинтригована, но по-прежнему не думала, что это будет иметь какое-то продолжение. – Она помолчала. – Ты когда-нибудь слышал о журнале «Янки»?

– Нет.

– Это местное издание, мало известное за пределами Новой Англии, но там иногда печатают интересные истории. Там я и обнаружила третье письмо.

Гаррет удивленно смотрел на нее.

– Оно было там напечатано?

– Да. Я разыскала автора статьи, он прислал мне третье письмо, и… я не смогла совладать со своим любопытством. У меня было уже три письма, Гаррет – не одно, а целых три, – и все они были такие же трогательные, как первое. С помощью Диэнны я узнала, кто ты и где живешь, и приехала посмотреть на тебя. – Она печально улыбнулась. – Наверное, со стороны это действительно кажется нелепой фантазией, но это не так. Я приехала сюда не затем, чтобы влюбиться в тебя, и не затем, чтобы написать о тебе статью. Мне просто хотелось взглянуть на человека, который писал такие возвышенные письма. Я пришла в доки и увидела тебя. Мы поговорили, и потом – вспомни – ты сам пригласил меня прокатиться с тобой на яхте. Если бы ты этого не сделал, я, возможно, в тот же вечер улетела бы в Бостон.

Он не знал, что сказать. Тереза осторожно накрыла его руку своей.

– Нам было хорошо в тот вечер, и я поняла, что хочу увидеть тебя снова. Уже не из-за писем, а потому, что ты мне понравился. И с этого момента все развивалось совершенно естественно. Я подстроила только нашу первую встречу, все остальное случилось само собой.

Он смотрел на письма и молчал. Потом спросил:

– Почему ты не рассказала об этом раньше?

Она ответила не сразу.

– Несколько раз я хотела, но… не знаю… я убедила себя, что это не имеет значения. Не важно, как мы познакомились, главное – нам хорошо вместе. Ну и, кроме того, я боялась, что ты не поймешь, а мне не хотелось потерять тебя.

– Если бы ты рассказала раньше, я бы понял.

Она с сомнением посмотрела ему в лицо.

– Ты так думаешь, Гаррет? Ты действительно уверен, что понял бы меня?

Гаррет знал, что сейчас нужно говорить только правду. Он молчал. Тереза покачала головой и отвела взгляд.

– Вчера вечером, когда ты попросил меня переехать в Вилмингтон, я не сказала «да», потому что не знала, почему ты это сделал. – Она колебалась, не решаясь продолжить. – Мне необходимо знать, что тебе нужна именно я, Гаррет. Мне нужна уверенность в том, что ты не убегаешь от своего кошмара, а действительно хочешь быть рядом со мной. Я хотела поговорить с тобой об этом, когда вернулась из магазина, но к этому времени ты уже нашел письма… – Она пожала плечами и тихо произнесла: – Интуитивно я всегда чувствовала, что у нас ничего не получится, но вопреки всему продолжала надеяться на лучшее.

– О чем ты?

– Гаррет, я знаю, что ты меня любишь, но от этого только тяжелее. Я тоже тебя люблю, и при других обстоятельствах мы, возможно, могли бы быть счастливы. Но сейчас я не думаю, что это возможно. По-моему, мы не готовы к тому, чтобы быть вместе.

Гаррет вздрогнул, как от удара. Она встретилась с ним взглядом.

– Я же не слепая, Гаррет. Когда ты не звонил, я догадывалась почему. И я знаю, почему ты хочешь, чтобы я сюда переехала.

– Потому что я скучаю без тебя, – сказал Гаррет.

– Не только поэтому, – возразила Тереза, с трудом сдерживая подступающие слезы. Голос ее задрожал. – Это все из-за Кэтрин.

Она промокнула платком уголки глаз. Еще немного, и она заплачет навзрыд.

– Когда ты в первый раз рассказал мне о ней, я смотрела на тебя и видела, что ты все еще любишь ее. И вчера вечером я увидела то же самое. Даже после всего, что у нас с тобой было, ты не смог разлюбить ее. И потом… то, что ты мне сказал… – Она прерывисто вздохнула. – Ты рассердился не из-за писем – ты был взбешен из-за того, что я вторглась в запретное пространство, которое принадлежит только вам двоим – тебе и Кэтрин.