– Насколько я понял из бесед с разными людьми, – начал он, – Гаррет вышел на яхте в океан позже обычного…

Ему было просто необходимо это сделать. Гаррет знал, что тяжелые тучи на горизонте предвещают шторм. Но они были еще далеко, и он успеет сделать то, что собирался. И потом, он удалится от берега всего на несколько миль; даже если гроза разразится раньше, он успеет вернуться в порт. Натянув перчатки, Гаррет встал к штурвалу. «Случайность» шла под полными парусами.

Три года он ходил одним и тем же маршрутом, ведомый инстинктом и воспоминаниями о Кэтрин. Это была ее идея плыть прямо на восток в тот вечер, когда они в первый раз вышли в океан на «Случайности». В ее воображении они плыли в Европу – на континент, который она всегда мечтала увидеть. Иногда она притаскивала домой туристические проспекты и подолгу рассматривала их. Ей хотелось увидеть все: и замки Луары, и Парфенон, и горную Шотландию, и знаменитую миланскую Базилику – все те места, о которых она читала. Ее планы на отпуск все время менялись – от самых обычных до самых экзотических, в зависимости от статьи, которая попадалась ей на глаза.

Но они так и не побывали в Европе.

Об этом Гаррет особенно сожалел. Оглядываясь назад, он понимал, что уж хотя бы это он мог для нее сделать. Он так много мог дать Кэтрин, и ведь все это было в пределах его возможностей. За два года им удалось скопить денег, и они все время строили планы, как поедут путешествовать, но потом решили купить на эти деньги магазин. Когда Кэтрин поняла, что магазин требует постоянного их присутствия и они уже не смогут уехать надолго, ее мечты начали тускнеть. Она реже приносила домой проспекты и почти перестала вспоминать о Европе.

Но в тот вечер, когда они впервые вышли на «Случайности» в океан, ее мечта вновь ожила. Она стояла на палубе и, держа Гаррета за руку, смотрела вдаль.

– Как ты думаешь, мы когда-нибудь отправимся в путешествие? – осторожно спросила она. Ее светлые волосы развевались на ветру, глаза сияли и с надеждой смотрели на него; в эту минуту она казалась ему прекрасной как ангел.

– Да, – пообещал он, – как только у нас появится время.

Прошло меньше года, когда Кэтрин, беременная их ребенком, умерла в больнице у него на руках.

Потом, когда его начали преследовать сны, он не знал, как от них избавиться. Первое время он старался отгородиться от воспоминаний, приносивших ему страдания. Но однажды утром, в порыве отчаяния, вдруг решил излить свои мысли на бумагу. Он писал быстро, не останавливаясь, и первое письмо заняло целых пять страниц. Вечером он вышел на яхте в океан и взял с собой письмо. Там, на свободе, он перечитал его, и вдруг ему в голову пришла шальная мысль. Гольфстрим огибает Соединенные Штаты с севера и поворачивает на восток; значит, есть шанс, что течение выбросит бутылку на берег той земли, о которой грезила Кэтрин.

Гаррет запечатал бутылку и выбросил за борт. Может быть, хотя бы так, отчасти, он выполнит обещание, данное Кэтрин.

Начиная с этого дня он написал еще шестнадцать писем. Сейчас он взял с собой семнадцатое. Гаррет убрал руку со штурвала и нащупал бутылку в кармане пальто. Он написал это письмо сегодня утром.

Небеса начали темнеть, но Гаррет смотрел прямо перед собой – туда, где небо сливалось с водой. По радио передали штормовое предупреждение. Щелчки и треск, сопровождавшие сообщение, подтверждали приближение грозы. После секундного колебания Гаррет выключил радио и еще раз оценивающе осмотрелся вокруг. Еще есть немного времени, решил он. Ветер был сильный, но пока предсказуемый.

Написав это письмо Кэтрин, он написал еще одно для Терезы – о нем он уже позаботился. Но он знал, что сегодня же должен отправить и письмо, предназначавшееся Кэтрин. С Атлантики надвигалась череда штормов; судя по прогнозу, который он смотрел по телевизору, в следующий раз удастся выйти в океан только через неделю. Он не может столько ждать – это выше его сил.

Волнение усилилось; «Случайность» то высоко подбрасывало на гребне волны, то кидало вниз. Ветер до отказа наполнил парус. Гаррет еще раз оценил обстановку. Глубина здесь большая, но все же недостаточная. Гольфстрим в этих местах проходит только летом, и единственная возможность переправить бутылку через океан – это пустить ее в океан как можно дальше от берега. В противном случае шторма выбросят ее в нескольких милях от Вилмингтона. А Гаррету было просто необходимо, чтобы именно это письмо достигло Европы. Он уже решил, что это будет его последнее письмо Кэтрин.

Тучи на горизонте выглядели зловеще.

Гаррет надел поверх пальто непромокаемый плащ и застегнулся на все пуговицы. Когда пойдет дождь, это послужит ему хорошей защитой.

По мере удаления от берега «Случайность» раскачивало все сильнее. Гаррету приходилось удерживать штурвал обеими руками. Когда ветер внезапно переменился, предвещая начало шторма, он начал менять галс, под углом врезаясь в волну. Менять галс в подобных условиях было трудно, к тому же сильно замедлился ход, но теперь Гаррет уже считал более безопасным идти против ветра, чем возвращаться обратно в порт.

У него начали иссякать силы. Он с неимоверными усилиями перебрасывал гик, веревки выскальзывали из рук, кожа на ладонях горела так, что не спасали даже перчатки. Дважды, когда ветер менялся слишком неожиданно, он чуть не потерял равновесие, и его спасло только то, что эти порывы так же неожиданно стихли.

Прошел еще час в непрестанной борьбе с ветром, но шторм еще не начинался. Казалось, он вообще никогда не начнется, однако Гаррет знал, что это иллюзия. Шторм обрушится на берег через несколько часов. Достигнув мелководья, он усилится, и тогда положение станет по-настоящему опасным. Сейчас это был еще не шторм, а едва тлеющий фитилек, но как только он догорит, разразится настоящая буря.

Гаррет уже бывал в подобной ситуации и прекрасно понимал серьезность своего положения – океан мог поглотить его в одну секунду. Однако Гаррет надеялся, что до этого не дойдет. Он упрям, но не до такой степени, чтобы играть своей жизнью. Как только он осознал реальность нависшей над ним угрозы, он развернул яхту и направился в порт.

Тучи над головой закружились с неистовой силой, сбираясь в новые формы. Начал накрапывать мелкий дождик. Гаррет посмотрел наверх, понимая, что это только прелюдия. «Мне бы еще несколько минут, – пробор тал он про себя. – Через несколько минут я достигну относительно безопасной зоны».

Молния разорвала небеса, и Гаррет начал отсчитывать секунды. Гром прогремел лишь через две с половиной минуты, глухо раскатившись по водному пространству. Значит, эпицентр грозы в двадцати пяти милях отсюда. При такой скорости ветра он будет здесь не раньше чем через час. К тому времени Гаррет будет уже в порту.

Дождь усилился.

Над океаном сгущалась тьма. Солнце стремительно клонилось к закату, и плотные облака уже почти не пропускали его свет. Температура быстро снижалась. Через десять минут стало намного холоднее, дождь и не думает прекращаться.

Проклятие! Времени остается все меньше, и он не успеет вернуться в порт.