«Хорошо было бы, если бы моего соправителя утопили эти норманны и славяне», – подумал Василий. Для империи ни одно разорение не было столь убыточным, как правление такого императора.

– О царственный город, какие беды окружили тебя! И родных детей твоих, и красивые предместья поглощает огонь и меч, и варвары распределяют меж собой богатства твои! О город царствующий над всем миром, войско, состоящее из рабов, глумится над тобой. О город, украшенный добытыми в победах над другими народами реликвиями, чьей добычей станешь ты? Город, построивший памятники, чтобы помнить победы в Европе, Азии и Ливии, варвары построят памятник победы над тобой! О город царственный, заставлявший врагов преклонить перед тобой колена, теперь ты сам обречён на истребление и лишён защитников!

Многие из слушающих патриарха стали плакать. Император Василий, смотря на них, понимал, что эти немногие люди и вправду гордятся своими достижениями, и он, пусть и чужестранец, любил этих людей куда больше тех, кто, несмотря ни на что, продолжает пьянствовать.

Впрочем, сейчас на улицы города вышли воины, которые разгоняли пьяниц и блудников и прерывали все празднества. Во всех церквях молились об избавлении от варваров.

– Хотите знать, чего я боюсь? – продолжал патриарх, обращаясь к народу. – Что ваше рыдание кратковременно, благоразумие – мимолётно, пост, молитвенные бдения, смирение и благонравие – только до той поры, пока вам угрожают плен и смерть, пока крики неприятеля раздаются в ушах у вас!

Люди плакали и клялись, что будут молиться искренне. Они поверили в опасность и поняли величину угрозы. Патриарх не пугал их молниями, которые сверзнутся с небес, а говорил, что если не измениться, то Царство Византийское будет разрушено. Император Василий задумался, что, может, и ему стоит помолиться. Но как? Он не знал, как это надо делать искренне. Надо будет обязательно написать закон, подумал Василий, в котором должны быть описаны обязанности патриарха и императора. Патриарх должен говорить с народом и рассказывать ему о том, почему разврат губителен, а император должен быть примером своему народу.

– Но оставим слезы! С дерзновением я говорю вам, я ручаюсь за ваше спасение, полагаясь на ваши обеты и если вы удалитесь от страстей! Наконец настало время прибегнуть к Матери Слова и единой нашей надежде и прибежищу. К Ней воззовём с благоговением! Спаси город твой, как сама знаешь, Владычица!

Народ, опустившись на колени, повторил слова патриарха. Император Василий, невзирая на свой высокий сан, тоже преклонил колени и громогласно повторил слова патриарха.

«Я не знаю, – даст ли это хоть что-то, – подумал Василий, но если люди увидят, что и император молит Матерь Бога, то, может, хоть простые люди уверуют!»

– Ходатайствуй перед Сыном Твоим и Богом нашим и сделайся свидетельницей и порукой обетов наших. Рассей тучу врагов и озари нас лучами спасения! Аминь!

Патриарх Фотий и множество прислужников вместе с императором Василием подошли к величайшей святыне – Ризе Богоматери – и с молитвами взяли её и понесли к пристани.

Когда все вышли из Храма Божьего, то на улицах было безлюдно. Городская стража разогнала всех беспутников, и со всех церквей шли православные к пристани, как и повелел патриарх Фотий. Казалось, весь город запел молитвы, хотя на самом деле молилась всего десятая часть людей, а большинство продолжало свои беспутства и проклинало императора Василия и патриарха, которые запретили все увеселения на улицах города.

Возле пристани, с которой было видно корабли норманнов, не имеющие возможности пристать к городу только из-за цепи, преграждающей путь, собралось множество людей. Все увидели огромный корабль со штандартами императора, и тут же многие радостно закричали:

– Чудо Господне! Император Михаил с армией идёт нам на спасение!

Только император Василий увидел в этом не чудо, а проклятье. Он знал, что армия разбита, и всё это благодаря его соправителю, который выжил и в этот тяжёлый момент спешит в свою столицу, чтобы опять погрузить её в разврат.

– Молись, патриарх! – с досадой проговорил Василий. Ещё несколько минут назад он готов был со всеми славить имя Бога, но теперь его вера вновь исчезла.

Патриарх не обратил внимания ни на императора Василия, ни на корабль императора Михаила, а лишь продолжал молиться. Фотий вместе с священнослужителями погрузил Ризу Богоматери в море, и тут же подул сильный ветер.

Василий посмотрел на небо и увидел, что оно стремительно затягивается тучами. Что это, подумал император? Ну и мудрец патриарх! Как он мог подсчитать, что будет шторм!

Патриарх продолжал молиться и вновь погрузил Ризу Богоматери в море. Волны окатывали молящихся, и, казалось, стихия пришла им на помощь! В это же время, благополучно миновав заградительную цепь, которую опустили, корабль императора Михаила пристал к берегу.

Аскольд с Диром смотрели на то, что жрецы Царя Городов молятся на пристани, и смеялись.

Аскольд пародировал их завывания, а Дир махал руками. Все хохотали.

– Эти безумцы думают бороться против нас словами, так как у них нет мечей. Когда мы захватим этот город, то я возьму себе этот огромный корабль, который проплыл мимо нас, – смеясь, проговорил Аскольд.

– Смотри, небо тучами затягивает! – с улыбкой сказал Аскольд. – Может, их волхвы призвали против нас стихию! Они не знают, что Тор научил нас бороться с ней.

– Брат, за варягов бояться не надо, но что делать со славянами? Они ведь не такие опытные мореходы. Будет шторм!

Аскольд посмотрел в сторону волхвов, стоящих на берегу, которые погружали что-то в воду, и невольно ощутил страх.

– Брат, а что, если их Бог сможет им помочь?

– Именно этого они и хотят, чтобы мы в это поверили. Это море, и оно непредсказуемо. Боги хотят испытать нас. Не ищи в этом знаков – это просто испытание.

На море начинался настоящий шторм, и корабли славян и варягов поднимались и переворачивались.

Борис посмотрел на варягов, которые умело стали корабельствовать, и с ужасом увидел как корабль, в котором был Воислав, словно щепку разбило о подводные скалы. Насколько он знал, Фарлав и Стемид тоже шли на этом судне. Может, все трое или хоть кто-нибудь из них сейчас на берегу и грабит окрестности города? От того, что он может больше никогда их не увидеть, Борису стало больно, словно часть его самого вырезали и выбросили в это свирепое море.

– Бог царьгородцев пришёл им на помощь! – закричал Аскольд.

– Нет, брат, это Тор испытывает нас! – ответил ему Дир и плюнул в море. – Боги радуются победам, а не одерживают их.

Между тем корабли тонули один за другим. Ладьи сталкивались с драконами и разлетались. Люди уходили на дно. Во флоте царил настоящий ужас. А на берегу не смолкали молитвы, и, несмотря на то что все были полностью мокрыми, никто не уходил с пристани. Все продолжали просить Бога о спасении.

– Божья Матерь спасает наш Город, – прокричал император Василий, – варвары утонут в море!