с блокиратором и воткнул иглу в шею задержанного, до упора утопил поршень.

После охлопал его и оружия не обнаружил, тогда оглядел пустой сквер и попытался уловить присутствие энергетических аномалий, но время было упущено безвозвратно, Зимник успел сделать ноги.

Да и плевать! Хорошо бы, конечно, эту сволочь за жабры взять, но нет и нет, не моя головная боль. Задание выполнил, жив остался — мало разве?

Да ничуть!

Леонида Варламовича вернули в комиссариат на носилках под простынкой. Принесли его два бойца ВОХР.

— Застрелился, когда понял, что не уйти, — пояснил Альберт Павлович, объявившийся некоторое время спустя в прыжковом комбинезоне с такой же красной нарукавной повязкой, как и у всех нас.

К этому времени я уже сдал телохранителя Зимника людям Пономаря, перекинулся парой слов с Ваней Богомолом, проверил состояние Врана, и даже вызволил из внутренней тюрьмы его супругу и секретаря. Ну а теперь был со своими людьми отряжен на ворота, где изображал несение караульной службы, а на деле всё больше упорядочивал потенциал и приводил в порядок внутреннюю энергетику.

— А Черник? — уточнил я.

Альберт Павлович улыбнулся.

— Арестован. Большинство ключевых фигур из его окружения — тоже.

Хорошая вроде бы новость заставила нахмуриться.

— Но ведь не здесь? Не в здании комиссариата его арестовали?

— Нет, не здесь

— И к чему тогда всё это было? Простая демонстрация силы?

В городе было спокойно, нигде не стреляли, только с Якорной площади, куда приземлился повреждённый дирижабль, доносился многоголосый гомон толпы и усиленные рупором выкрики. Вроде как там шёл митинг. Ситуация определённо оставалась под контролем, и я не мог взять в толк, зачем мы пошли на столь откровенное обострение ситуации.

— И демонстрация силы в том числе, — подтвердил куратор. — Но всё несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Просто поверь на слово, иначе было нельзя.

Я фыркнул, Альберт Павлович погрозил пальцем.

— Ты умный. Подумай! Всё лежит на поверхности.

— Что с потерями? — спросил я тогда.

Альберт Павлович покачал головой.

— Не ко мне вопрос.

Возникла мысль спросить куратора о Василе, но сдержался и не стал. Как решил не заводить разговора на эту тему и с Георгием Ивановичем.

Всё несколько сложнее, чем видится на первый взгляд? Так оно и есть.

Пожар потушили, не дав толком разгореться, раненых сотрудников комиссариата после оказания им первой помощи развезли кого по госпиталям, кого по тюремным больницам, остальных выстроили на заднем дворе под охраной бойцов ВОХР. Мне Городец поручил отфильтровать их в соответствии со списками.

— Гражданин Зак! — не удержался я от злорадной улыбки, когда из строя вывели знакомого следователя. — Подходите, Роман Иосифович! Подходите! И вы, Михаил Сергеевич, не стойте, будто неродной! Подходите-подходите! — Я указал бойцам ВОХР на Ключника. — Этого тоже сюда ведите!

— Это беззаконие! — заблажил Зак. — Вы не имеете права!

Конвоир легонько встряхнул его и шикнул:

— Молчать!

Выглядел следователь таким чистеньким, что захотелось свернуть ему нос. Я не без труда переборол этот порыв и повернулся к Михаилу Сергеевичу. Крепенько помятый опер перехватил мой взгляд и ухмыльнулся.

— Покуражиться решил, студент? Везучий ты всё же, сука…

Я проигнорировал это замечание, наставил указательный палец на Зака, затем перевёл его на Ключника и вернул обратно.

— Знаете, какая между вами разница, Роман Иосифович? Нет? А всё просто. Вас сейчас опросят и поставят к стенке. Вы отработанный материал. А вот товарищ Ключник, будучи оператором, ещё способен принести пользу республике. Может так статься, он даже продолжит нести службу в прежней должности. Уведите!

Зак забился, но проблем конвоирам доставить не смог, и его без лишних церемоний погрузили в автобус, предназначенный для фигурантов чёрного списка. А вот Ключника я так легко не отпустил.

— Секунду! — попросил я и ткнул опера кулаком под дых.

Ткнул вроде бы несильно, но тот аж надвое сложился.

— Не усложняйте нам работу, товарищ! — попросил меня прапорщик ВОХР.

— Больше не повторится, — пообещал я. — Уведите!

Ключника погрузили в другой автобус, а дальше всё превратилось в самую настоящую рутину. Списки, лица, фамилии, документы, редкие сложности с идентификацией. Отклонился я от процедуры только раз, когда ко мне подвели замначальника секции-пятнадцать.

— Вы здесь зачем, Степан Александрович? — искренне удивился я. — Вам не сюда, отойдите пока в сторонку.

— Сразу в расход? — усмехнулся Грин, на скуле которого наливался синевой приличных размеров фингал.

— А работать за вас кто будет? Сколько в производстве дел? Немало ведь? Вам сейчас допуск в рабочие помещения обеспечат, оповестите своих, что для них ничего не меняется.

Ну — для всех, кроме одного.

— Да и большинство сотрудников других подразделений на службе останется, — продолжил мою мысль подошедший Георгий Иванович. — Вы не подумайте, будто мы перестраховываемся, нам просто контрреволюционную заразу сразу и до конца выжечь надо. Идёмте-идёмте! — Городец потянул замначальника секции-пятнадцать в сторону, но сразу обернулся и предупредил: — Линь, как тут закончите, найди меня. Новое задание будет.

Новым заданием оказалось сопровождение следственной бригады особой инспекции ВОХР. Комбинезоны менять не пришлось, мы лишь нашили на них шевроны с символикой ОНКОР. Ещё скрутили глушители с табельных револьверов и ППС, да получили ключи от служебной легковушки — вот и вся подготовка к выезду.

— Кормить-то нас будут? — с недовольным видом пробурчал Иван Кол. — С утра ж маковой росинки во рту не было!

Я только руками развёл, а капитан ВОХР пообещал:

— Перекусите в какой-нибудь столовой. Главное — на адрес зайти, а там вы нам без надобности.

Алик, Ваня и Глеб воодушевились, мы с Унтером обменялись скептическими улыбками. Как говорится, свежо предание, да верится с трудом.

— Что вообще в городе творится?