Красивое место, но совершенно не пригодное для тайной встречи. Путей отхода нет, а с высоты ближайших домов весь парк, как на ладони. Очень удобно для снайперов.

Что ж, сам себе злобный буратино. Без шансов на отступление даже не рискну соваться. Тем более Сычкин и не собирался разговаривать. Лучше найду место для засады неподалёку, и спровоцирую капитана.

Злость плохой советчик. Может и выйдет что путное. А нет, так у меня доказательств много, дождусь помощи и пофиг на всё. Фроцман с планеты никуда не денется, а Сладкобаев потом из новостей узнает о проблемах в своей лотерее.

Подумал, принял решение и поехал спать. Сначала, правда, позвонил в один памятный бар и перевёл денег на счёт.

Утром всё началось, как обычно. Проснулся, сладко потянулся. Проверил дорогу Сычкина до работы. Включился в прослушку и занялся повседневными делами. Зарядка, завтрак, спарринги с тенью.

Время тянулось, словно нуга, когда в неё макаешь карамель. А после того, как сычкину позвонили и он сказал: «Спасибо, Виктор Григорьевич» — ещё медленней.

За два часа до встречи хотелось выть и орать. Пришлось немного попинать стену, но вот, капитан вызвал такси и, прямо из дома полетел к метро.

Выдвинулся за ним, добрался до соседнего с парком квартала и снова замер в ожидании.

Без пяти восемь подобрался. Сейчас начнётся. Представил, как наяву. Сычкин стоит у спуска под землю. Дикие гуси курсируют по парку. Снайпера заняли места на крыше. Вокруг народ гуляет, музыка играет. И вдруг, из-за прилавка с шаурмой выныривает Курьер службы доставки. Подходит к капитану и протягивает букет цветов с карточкой:

— Это Вам, — слышу я посыльного в наушник. — От Ростислава.

— Да вы Охренели⁈ Пошёл отсюда…

Конечно, Сычкин взбесился.

— А знаешь, пошёл ты! Хрен ты меня найдёшь, а видос уйдёт СБФ, как только корабль здесь появится, или на телевидение. Так что нюхай цветы и жуй пыль! — гласила записка.

Курьеру ничего не грозит, совсем сторонний человек, да и нанимал его через третьих лиц в баре гопника Серьёзного. Так что на меня не выйти.

— Всё в порядке? — а это, видимо, подбежали наёмники, но даже их голоса не смогли заглушить замечательные обороты речи, которыми владел Сычкин.

Мастер, однозначно мастер. Маэстро просто!

Короткий разбор полётов, Гуси свалили, а капитан, в очередной раз матюкнувшись, выдал:

— Хвост налима вам в рыло, почему я один это разгребаю?

— Вот оно! — подумал я, а капитан уселся в такси и полетел в пригород, но не к себе домой.

Предвкушение от финала слежки будоражило кровь. Руки слегка подрагивали. Фантазия разгулялась представлением успеха.

Уже в потёмках мы подлетели к территории ещё одного парка. Такси остановилось у начала тропинки через лес, а я залетел на крышу одного из домов и, вооружившись оптикой, стал наблюдать. Сначала через режим тепловизора.

Я ошибся. Это не парк, а усадьба на берегу реки… или больница. Вон на освещённом пространстве (тепловизор с ума сошёл, пришлось переключиться на оптику) ходят люди в белых халатах.

Сычкин ещё на подходе позвонил кому-то и стал жаловаться, что он так больше не может, ему нужна помощь.

— Никуда не уйду, буду ждать на улице за столом, — возмутился он.

Видимо ему отказывали во встрече.

Капитан прошёл почти к самому двухэтажному зданию и уселся за столик под летним зонтиком.

Люди в белых халатах куда-то исчезли. Им на смену из здания вынырнули четыре тени. Сычкин вздрогнул, но они, не обратив на него внимания, прошли мимо и растворились в лесу.

Капитан всматривался им в след и не заметил, как к столику подошёл Фроцман. Зато я его сразу увидел, и узнал, хотя последнее затрудняли татуировки на лице.

Включил оптику на полную, и татуировки превратились в чёткие линии по контуру лица. Ха, да он пластику собрался делать. Умно.

— Зачем ты приехал? — заговорил Фроцман, присаживаясь напротив Сычкина. — Мы обо всём договорились.

— Вот, — капитан протянул мою записку.

— И что? Это твои проблемы, — равнодушием Фроцмана можно было забивать гвозди. Настолько голос безэмоциональный.

— Возьмут меня, возьмут и вас, помнишь записи Гущина? — реплика Сычкина прозвучала уверено. Он явно решился идти ва-банк.

— Я помню, как ты его убил, — Фроцман, сложил руки в замок и облокотился о стол. — Хочешь также?

— Давайте, — Сычкин вскочил, и стал размахивать руками. — Давайте, мне нечего терять. Этот мудак затаился, не найти, а вы меня держите за яйца. Я в любом случае либо труп, либо…

— Сядь, не мельтеши, — медленно сказал Фроцман и капитана подняло в воздух, а затем уронило на стул.

— Давай, ну! — заистерил Сычкин. — Умру и завтра вся планета узнает, а за ней и империя! Ну!

Из леса вернулись четверо бойцов. Подошли к столу.

— Чисто, хвоста не было, — произнёс один из них.

Впился в их лица с жадностью утопающего. Пошла запись, хоть какая-то, но улика. Всё, записываю разговор и можно к Князю Сладкобаеву за помощью. Пока они внешность не поменяли.

— Понимаешь, капитан, — медленно, словно камни дробил, произнёс Фроцман, — нам плевать на эти записи, мы лица хоть все поменяем, а наших настоящих имён ни ты, ни твой ротмистр не знаете.

— Зато я знаю другое, — голос Сычкина стал хищным, словно он приготовился к атаке. — У меня доказательства, что это граф Сладкобаев всё проворачивает, ахграррх…

Его тело оторвало от земли, закрутило в воздухе. Он захрипел.

— Хватит Гена, — раздался новый голос и к столу из здания вышел граф Сладкобаев.

Кочерыжка от торпеды! Это занавес! Я аж от бинокля оторвался на мгновение, чтобы тут же приникнуть к нему ещё сильнее.

— Спутники… вы можете… — кашляя, запинался Сычкин, — прочешите всё, найдите его… иначе один я на дно не пойду.

— Хорошо, — кивнул Сладкобаев, — обсудим условия.

Разговор я записал полностью. Правда, чисто автоматически. Как во сне. Подумать только. Аристократ из первой сотни. Столп нации. Оказался мошенником. Это не укладывалось в голове.

Как же все рассказы о чести? Правила и кодексы… Мысли метались ураганом.

Хотя, а что я, вон Сарай, тоже аристократ. Правда изгнанный, а тут…

Нда…

Картина мира менялась со скрипом и хрустом. Верить в такое вероломство не хотелось. Одно дело, аристократы меж собой грызутся, а другое обманывают