Череп первый раз за все время сбросил с себя непонятную хламиду, и теперь его никак нельзя было спутать ни с кем другим… Воин-аристократ и ничего иного. прежними осталось лишь выражение лица, да четки, обвивающие правую руку.

Лицо искажается в крике-стоне и с протянутых вверх рук в потолок бьют алые жгуты… Пламя? А может быть кровь? Нет, все же кровь, поскольку потолок становится похож на сложную, запутанную систему кровеносных сосудов и она медленно, но неотвратимо ползет в обоих направлениях – к обеим группам церковников. С губ графа срываются странные сочетания слов на почти непонятных, давно умерших языках… Латынь и древнегреческий по сравнению с ними всего лишь неродившиеся младенцы.

Через одно из окон вижу Франциска, его физиомордия искажается… нет, не страхом, но осознанием того, что он в очередной раз ошибся. Ошибся там, где, как ему казалось, просчитал все возможные варианты. Злость, досада и понимание улетучивания кажущегося вначале неоспоримым преимущества. Руки пляшут в череде жестов и вот из ниоткуда концентрируется туман, который, однако, ничуть не мешает видеть. Туман, при виде которого Седрик изрыгает заковыристые ругательства, а Череп лишь оскаливается, обнажая снежно белые зубы.

– Пошел с туза, не стал размениваться на мелочи… Ну и мы не на помойке найденные! стилет, бойцы на вашей совести. Действуйте!

– Как?!

Вопрос оказывается риторическим, поскольку камень спазматически искривляется, до неузнаваемости изменяя структуру квартиры, разделяя ее на причудливые отсеки, каждый из которых становится ареной для схватки. Причудливо изогнувшийся камень выбросил меня в помещение, где компанию составили один друг и четверо врагов.

Клим… Горяч, безрассуден иногда, но надежен и бесстрашен. Что ж, сыграем с вдвое превосходящим по численности противником! Кстати, о противнике… Они уже разбились на две пары и теперь просто мечтают покромсать нас на бефстроганов. Что ж, в таких случаях всегда требуется отвечать взаимностью!

Места для боя мало, особенно для шести человек, да и некоторые особенности мешают. В частности, бугристый каменный пол, на котором сам черт ногу, а ангел крылья сломят. Даже для нас, специально тренировавшихся к схваткам в самых странных условиях, такое поле боя оказалось весьма экстравагантным, что уж говорить о церковниках, тем более с их выработанной тактикой. Сила стала слабостью, как я уже упоминал. Вооруженный двумя короткими широкими клинками Клим лавировал между изрядно побитой мебелью и прочими предметами обстановки, пока что не атакуя, а лишь отражая атаки наседавшей на него пары. Ничего удивительного, он всегда предпочитал работать на редких контратаках.

Да, мне тоже пришлось отойти от излюбленных длинных клинков и заменить их на кинжал и нечто вроде меча с волнистым лезвием. Раны от такого грубые, рваные и надежно выводящие из строя. Стоит отметить, что и кинжал не просто так, а со своими особенностями… Но это так, не суть главное, по крайней мере, пока. Ринувшаяся ко мне парочка выглядела весьма внушительно, да и манера плести клинками стальную паутину росчерков свидетельствовала о весьма высоком уровне. Вот только было тут кое-что от игры на публику, стремления напугать противника всего лишь демонстрацией техники. Это зря, это только для неуверенных в себе страшно. Кстати, наиболее эффективны против таких самые неожиданные и «неправильные» приемы.

Вот, к примеру, лежащий на полу стул… Вроде бы бесполезная сейчас вещь, но и ее можно применить, главное сделать это не банально. Подцепляю его ногой и предмет мебели в стиле регби летит в сторону ощетинившейся клинками парочки. Естественно, как и любое другое метательное оружие, сей импровизированный мячик обрушивается на пол, не долетая до них, но не в том суть… Мне хватило осознания того, что в глазах одного из противников мелькнула некая растерянность. А где растерянность, там и отвлечение внимания.

Резко приседаю, и клинок мерцающей волной описывает полукруг на уровне коленей противника. Зря он перевел взгляд на летящий стул, который в принципе не был способен причинить вреда. Но самой большой ошибкой была тень страха, скользнувшая в глубине души. Страх же во время боя – наиболее надежный путь в могилу. Он сковывает реакции, туманит разум, делает человека беззащитным. Ну а при бое на клинках с опытным противником достаточно промедлить долю секунды… и все. Как сейчас. Волнистое лезвие рассекло мышцы, повредило кость и вернулось обратно. Я не ставил целью перерубить ногу – был риск, хоть и невеликий, что лезвие завязнет в кости. Но сейчас мне в принципе не требовалось рисковать. К чему?

Зато блокировать падающий сверху клинок было необходимо. Что-то очень, ненормально быстрая реакция у церковника… Я не видел удар, но чувствовал рассекаемый клинком воздух и знал, куда именно оно упадет. Да, как раз наискось в плечо – идеальный выбор, когда противник находится в низкой стойке, а его клинок не успевает вернуться для блока. По-хорошему в таких ситуациях уходят в сторону, но оружие, которым только что нанесли удар, может быть потеряно.

Знаешь, на что рассчитывает враг? Не стоит ему подыгрывать, особенно если можешь перевести поединок в иное русло, добавить новые нюансы. На блок выходит кинжал, вообще-то не использующийся для подобных целей. Как правило, им наносят колющие, иногда режущие удары, но останавливать длинный и достаточно тяжелый клинок… У наставников фехтовального мастерства случился бы апоплексический припадок от такого святотатства.

Ну и бес с ними. Специальная особенность клинка заключалась в том, что при нажатии небольшого рычажка его лезвие расходилось на три составляющих, образовывая подобие трилистника. А эта конструкция вполне могла выдержать рябящий удар, а к тому же еще и связать клинок.

И все-таки сила удара оказалась страшной… Суставы на левой руке протестующе взвыли, никак не ожидая подобной нагрузки. Нет, тут без определенной доли магии не обошлось – то ли в само оружие было вплетено нечто усиливающее, то ли его обладатель перестроил свой организм, задействовав обычно никак не доступные резервы.

Без разницы… Сейчас это не столь важно, пусть и сыграет нужную роль в тактике боя. Я малость доворачиваю руку с кинжалом, чтобы отвести в сторону крепко завязший клинок противника, а сам делаю бросок вперед, переводя схватку из состязания в мастерстве владения острой сталью к столь незаслуженно подзабытому кулачному бою. Ну, кулачный бой это так, далеко не самое точно наименование, лучше уж назвать боем с использованием всего и вся – от пистолета до рук, ног и даже головы. Именно она сейчас и врезалась в корпус церковника.

Больно, однако… Но надеюсь, что ему еще больнее. Под одеждой у него оказалась не гибкая броня, похожая на подарок Черепа, а что-то вроде кольчуги или же мелкой чешуи. Точнее сказать не могу, вывод основывался на реакции собственной головы, впрямую столкнувшейся с сим защитным приспособлением. Ничего, судя по тому, что церковничек глотал воздух словно рыбка, вытащенная из родной стихии, игра была не в одни ворота. Солнечное сплетение вообще очень уязвимое место, только так и никак иначе. Эх, мечом бы сейчас рубануть, ан нет… У него хватило реакции и соображения перехватить мою руку, ну а кинжал пока что наглухо сцепился с клинком врага и самоизвлекаться явно не стремился.