Был ли Горячев настолько наивен, поверив вымогателям?

Сказать не берусь, но приходит в голову мысль, что не последним доводом в пользу предательства было желание сделать Леониду Николаевичу крупную гадость. Гадость вселенского масштаба.

Горячев догадывался, что отъятие имущества – это не самое страшное, что ждет бывшего друга и жену его бывшего друга, но это вписывалось в его представления о справедливости.

Однако я отвлекся. Ваши возгласы, Валерия Львовна, расслышать явственно Горячев не мог, поскольку полуподвальное окошко, из которого валили клубы дыма, выходило на противоположную сторону больничного корпуса. Но от Павла не укрылось, что сотрудники больницы внезапно забегали, как напуганные тараканы. А потом люди Фогеля дали тягу к своим тачкам, едва успев разминуться в воротах с пожарным расчетом. Затем он наблюдал за приездом полиции и машины с красным крестом. Заняв для наблюдения более безопасную позицию, он дождался выхода медиков, которые выкатили из дверей носилки с Леонидом Николаевичем на них, и увидел Валерию Львовну, торопливо вышагивающую рядом.

Горячев понял, что события приняли скверный оборот, и здорово перетрусил. Однако у него было время в запасе, чтобы собраться с мыслями и решить, как вести себя дальше. Поэтому на первом допросе он сразу же заявил, что мерзавцы его пытали, чтобы вытянуть компромат на друга.

Но Митяй с Сэмом это никак не подтвердили, а Фогель внес полную ясность, показав, что информация от Горячева поступила добровольно, в рамках, так сказать, условий сделки. Иными словами, заложил вас друг без принуждения и по собственной инициативе, хоть и до сих пор отпирается.

Замечу, что Фогель на контакт со следствием пошел не сразу. Был спокоен до наглости и, задавая встречные вопросы, откровенно издевался над следаками, проводившими с ним допрос:

«Разве служить гардеробщиком на собственной фирме преступление? Я всего лишь хотел наблюдать изнутри, как с бизнесом управляется наемный директор. Кажется, я на это имею право. Или господа полицейские имеют что-то возразить?»

Что тут можно возразить? Не придерешься.

А что касается эпизода с гонками за Валерией Львовной и безобразным эксцессом в финале, так она сама виновата, поскольку спровоцировала. Зачем фотографировала без спроса? Он просто собирался даму уговорить, чтобы она стерла заснятые кадры.

Последующее же свое неадекватное поведение, угрозы и прочее, он тоже может объяснить: тут дало о себе знать хроническое заболевание. Иногда на него «накатывает», крайне редко, впрочем. Сказывается давняя психическая травма, полученная им в «горячей точке». Вот травма временами и провоцирует агрессию, посему он искренне сожалеет, готов принести извинения и выплатить компенсацию. А молодого человека, которого задержали на месте происшествия и приписывают ему в знакомые, он знать не знает и видит в первый раз. Это Куркин про Митяя. Митяй тоже от всего поначалу отпирался.

Конечно, Куркина бы прищучили. Например, за покушение на вас, тем более что ни в каких «горячих точках» он не служил и никакими психическими заболеваниями не страдает. Но это же мизер по сравнению с прочими его делами. И если бы не найденная вами, Валерия Львовна, барсетка, вся в его пальчиках, если бы не записная книжка, в которой он, не доверяя компьютеру, собственноручно делал пометки, если бы не печать детективного агентства, то не смогли бы мужики раскрутить это дело до конца.

– И тогда этот стервятник и садист остался бы на свободе?! – ахнула, ужасаясь, Надежда Михайловна.

– Теперь не останется, – веско произнес Кутузов. – Как только его прижали уликами, он тут же принялся сдавать подельников. По ходу, много добрых и ласковых слов досталось гражданину Симакову по кличке Сэм, который так не вовремя впал в запой. Если бы Сэм был на подстраховке, то не смог бы «клоун с пивом» так позорно нейтрализовать Митяя. Сэм просто снял бы лоха одним пистолетным выстрелом, и все дела. И свалился бы тот лох с дуба, как перезрелая груша. Так-то, Валерия Львовна. Не напейся Сэм в стельку, ситуация сложилась бы не в вашу пользу. И уж точно, не в пользу вашего соседа. Хороший пацан, но вы сильно рисковали его жизнью.

– Я ему позвонила и велела убираться с участка! – запальчиво воскликнула пунцовая Лера, только сейчас сообразившая, как на самом деле она подставила Костика и чем в действительности могла завершиться ее собственная история, если бы тот послушался и убрался.

– Майор, а как удалось доказать, что Славку Тимохина убили те же отморозки? – поспешил перевести разговор на другую тему Леонид. – Зацепок тоже ведь было маловато, если не считать моих умозаключений.

– Зацепок вообще не было. Но именно после того, как вы поделились умозаключениями, ребята из отдела решили проверить таковую вероятность. Предъявили фотографию Тимохина охранникам больницы, и один из секьюрити его вроде бы узнал. Изучили журнал, в котором фиксировался поток посетителей. Никакого Тимохина в списках не нашли, но обратили внимание, что в одной из граф отсутствует отметка о том, что некий гражданин Петров, проследовавший в агентство «Фактор» в 9.16 утра, из данного агентства не выходил.

Расспросили более дотошно про «Петрова». Охранник по имени Фролов Виктор Павлович, пожилой уже дядька, неохотно признался, что паспорт гражданина не видел, а фамилию записал со слов сотрудника «Фактора», который дорогого клиента у ворот больнички встретил и через пост охраны препроводил.

Затем Виктор Павлович припомнил тот случай поподробнее. Посетителей у «детективов» было немного, можно сказать, почти и не было. В основном народ шел к своим родственникам болезным, которые в психиатрическом отделении пребывали, поэтому посетители «Фактора» выделялись из общей массы. Но если уж туда приходили, то могли просидеть в агентстве несколько часов кряду, а бывало, что сотрудники «Фактора» провожали дорогих клиентов аж до машины. А тут рабочий день на исходе, а посетитель так и не появился, ни один, ни в сопровождении.

Когда парни из агентства намеревались покинуть здание, минуя пост охраны, Виктор Павлович поинтересовался, куда девался их гость.

Те, хохотнув, сказали, что гость оказался отзывчивым и помог погрузить в машину шкаф, и странно, что охранник этого не заметил. Может, ему на пенсию пора?

Чтобы скрыть смущение, Виктор Павлович проговорил сварливо: «Приспичило же вам катать туда-сюда этот «гроб на колесах», после чего парни заржали пуще прежнего, а отсмеявшись, похлопали Виктора Павловича по плечу и сказали, что их дело подневольное, что начальник скажет, то им выполнять.

Этот эпизод оперов насторожил. Какой такой «гроб на колесах» и что значит его «туда-сюда катать»? А то и значит, что утром выкатили на тележке шкаф несгораемый, видимо, тяжелый был, зараза, погрузили в старый УАЗ и