– За какой-то камень?

– За какой-то?! – заревел главарь. – Да ты идиотка! «Камень Великого Кощея» украшал царственный скипетр древних Темных Властелинов!

– Мы, кстати, и сам скипетр добыли…

Из-за спины обер-циркача появился мужичонка в чешуйчатом лапсердаке, неся почерневшую от времени кость в рост человека, отделанную бледным золотом. На вершине ее сиял угрюмым отблеском черный опал, который держали не то когти, не то щупальца из того же золота.

– Видишь? – торжествующе прогудел злодей. – Нашли его в замке у одного барона в Баварии. Тот и не знал, что за хрень у него хранится. Подменили точно таким же – старый хрыч и не заметил. Вот это, – он ткнул в опал, – это «Глаз князя Ужаса». Вот это – ткнул в рубин рядом, – «Нос богини Смерти». А вот тут, – корявый палец указал на гнездо с отогнутыми толстыми золотыми лапками чуть ниже навершия, – должен быть «Камень Великого Кощея». Маги-то светлые все добро в вашем мире попрятали, думали, не доберемся!

Признаться, мне стало страшно. Как я мимоходом успела узнать от Гаруна, в этом мире считалось, что древнее зло, к коему были причастны Темные Властелины, было погребено вместе с одним из них в недрах проклятой горы Гуул после Великого Землетрясения скоро уже как три века. А вот теперь что выясняется…

– Ну, давай, говори, где Камень?! – бесновался бар Аббас, потрясая посохом. – Говори, сучка, а то сейчас начнем твоих дружков резать на кусочки! На маленькие! С кого начать? – уставился он на пленников налитыми кровью глазами. – С этой глупой бабы? Или с красавчика-любовничка твоего? Или с мохнатой псины? Нет, его я лучше превращу в настоящую собаку и продам в зоопарк!

– О, ты, темный и неизреченный, владыка того, что вверху и внизу…

– Гарун вдруг забормотал речитативом.

– Хозяин ночи, отец Луны и пожиратель звезд,

Первый сын Хаоса…

Прошу тебя, Шааргу-Раасхар-Даоонг-Леемтер-Игадар…

Дальше пошли слова незнакомого языка.

– Заткни его, – буркнул Карабаш орку.

– Не можно, – угрюмо посмотрел на него тот. – Нельзя даже смертнику молиться мешать, Отец-Владыка обидится, если прервать ритуал произнесения Его истинного имени.

Ого, а мой юный ухажер произносил истинное имя владыки мрака. Причем, похоже, знал его все целиком. Во всяком случае, много больше, чем обычные люди и даже маги…

Неужели Гарун тайный поклонник мрака, служитель демонической Черной Церкви?!! Так чего ж он тогда до сих пор не разобрался с привидением?

– О тот, кто темнее сумерек,

– пел хорошо поставленным голосом юноша. —

О, ты, кто явился мне

В окружении Ветров Бездн!

О, ты, Сошедший со Звезд.

Пастырь царственный

Святилищ Самых Древних,

Чей Взор Устремлен

К тысячеликим Лунам,

Во имя власти и возвышающейся

Над Небесным сводом ярости,

Повелитель мрака, пребывающий в ночи,

Куда не ступает нога человека,

Где царит Тайна и Глубина,

Тебя чтим мы,

Чье чело венчает корона двенадцатизвездная!

Великого, Старейшего, Бесподобного,

Видевшего Пустоту,

Спящего в Глубинах!

Отец Великий,

Бесподобный,

Владыка Пустоты,

Спустившийся из Мрака,

Ты, Вечно Взирающий на Нас – Ты, Вечно Неспящий

Всемогущий Колебатель Небес и Тверди,

О, источник сущей вечности и бесконечности!

О, Тьма, что темнее темноты

И самой безлунной ночи!

О, властелин тьмы!

Я призываю тебя! Я предаюсь тебе!

– Надо же, наш человек… – умильно улыбнулся тролль. – Ишь, как выводит! Не боись, парниша, я тебя не больно зарежу. Чик – и все! И примет тебя праотец наш Владыка Преисподней!

– К тебе взываю я, Змей из бездны,

К тебе взываю я, рогатый Змей из пучины!

К тебе взываю, пернатый Змей подземного мира!

Открой свои врата для меня!

Во имя тебя, погребенного в глубинах времен,

Во славу твою я присягаю тьме,

Пусть нечестивцы, что противостоят нам…

Будут уничтожены нашей с тобой единой силой!

Делай то, что велит твоя Воля, таков ведь Закон!

Даю, чтоб ты дал!

выкрикнул юноша, и, прокусив губу, плюнул кровью.

И угодил прямо в навершие посоха!

За какую-то долю секунды до того, как ЭТО случилось, я что-то почуяла и даже поняла. Понял, видать, и бар Аббас, который, вдруг побледнев, начал было поворачиваться к Гаруну.

Но тут черный опал, украшавший посох, плеснул мне в глаза мертвенным ярким светом, словно вдруг обретшая яркость солнца зимняя Луна.

И одновременно веревки спали с запястий Гаруна и он, воздев руки к каменному, сочащемуся сыростью потолку, выкрикнул:

– Warron!!! Saafas-hatt! Fevkkuerd juoptressaf bcajtsifu!

Неведомая сила расшвыряла бандитов в разные стороны так мощно, что они буквально влипали в стены.

Что-то кричал беснующийся от гнева Карабаш, и, видимо повинуясь его словам, троица кинулась к Гаруну, вернее, двинулась, тяжело переставляя ноги и сгибаясь, будто преодолевая штормовой ветер. Но посох, вырвавшийся из руки остолбеневшего мужика в панцире, вращаясь, как самолетный пропеллер, снес их, раскидав в разные стороны, а затем огрел Карабаша по башке, и тот рухнул на каменные плиты.

Кто-то из циркачей попробовал бежать, но бледное пламя догоняло их и повергало ниц.

– Прости меня, Властелин! – заверещал Воган, склоняясь перед студентом. – Прости, я не узнал тебя! Прошу, не убивай меня, я буду тебе верным слугой!

А потом голос его сорвался, и он брякнулся на пол, тоже отключившись.

Не прошло и пары минут, как все бандиты были повержены, нейтрализованы и обезврежены.

Затем посох, облетев подземелье, тихо скользнул в руку Гаруна и погас.

– Все… целы? – спросил юноша.

Стон Андрея и всхлип Алисы были ему ответом.

– Марина, ты как? – осведомился парень, тяжело опершись на посох.

– Как будто жива, – ответила я, ощупывая себя.

– А, ну да, – слова давались магу с явным трудом. – Ты же из другого мира, должно действовать послабее… Параграф семнадцатый глава пятая учебника малефицистики для служебного пользования. Тогда, будь любезна, свяжи наших хозяев получше, я сейчас никакой.

– И это очень печально… для тебя! – послышался зловещий хохот.

Целый и невредимый бар Аббас поднимался с пола, и в ладонях у него посверкивало пламя неприятного лилового оттенка. Выглядел циркач весьма скверно, как довольно-таки несвежий мертвец…