артефакт воздействует на окружение через память и в частности страх, то… Птичка можно сказать просто неуязвима для него.

— Где же я тебя видел? В этой жизни или в другой? — пробормотал я, садясь у края платформы и смотря на лицо девушки, что находилась ко мне боком. — Готов поклясться я видел тебя множество раз, но… словно бы действительно какая-то магия мне мешает.

Как вдруг артефакт содрогнулся от невероятной мощи и девушка даже пропустила одну из нот, после чего тут же вернулась в ритм, а глаза её вновь загорелись. Она невероятно сильно разозлилась тому, что кто-то помешал ей. И из-за этого в физическом мире неслышная смертным музыка стала играть ещё громче. Аура страха усиливалась и потоки эмоций волнами, словно прилив и отлив начали отходить от артефакта, сражаясь с внешней угрозой.

— Судя по характеру волнений в варпе… это должно быть слуги Кхорна или скорее даже он сам. Вернее его клич и рёв, что разрезает сейчас галактику и создаёт варп-шторма. А активность уже доносится аж до сюда, — предположил я, но и сейчас девушка никак не ответила, хотя кажется из-за перемен в её лице… мне в какой-то момент показалось, что её имя крутится уже прямо на языке, но через мгновение это наваждение исчезло. — Чтоб тебя…

Поднявшись на ноги я подошёл ближе к фортепиано и к нотам на ней. Она хоть и смотрела прямо на них, но взгляд её оставался стеклянным. Сами же ноты она не перелистывала, потому что каждая мелодия являлась её сутью. Да и играла она эту музыку на протяжении тысячелетий, вероятно с момента заточения Короля Демонов.

— Ты наверное заплатила самую большую цену за это, да? — спросил я, аккуратно прощупывая реакции девушки или вернее их отсутствие.

Страшновато было ставить такие эксперименты, но в момент её злости магия будто бы ослабела, если мне не показалось. Возможно если я взбешу её или затрону нечто, что всё ещё хранилось в глубине её отпечатка души, то тогда мне удастся вспомнить её имя и где же я её видел. Или она просто раздавит меня, сделав очередной вереницей полных страха и ужаса воспоминаний. Тут уж как карта ляжет или вернее как её положит Тзинч.

— Эта музыка… почему ты играешь именно эти мелодии? — спрашивал я, аккуратно листая ноты. — Она что-то значит именно для тебя? Ты когда-нибудь играла что-то… иное?

Несмотря на моё мельтешение перед ней, девушка продолжала играть словно сервитор, а глаза её смотрели столь далеко, что казалось она видит другие галактики. По крайней мере до происходящего вокруг ей дела не было и даже про рёв Кхорна она уже забыла. И тогда ко мне пришла интересная, но очевидная идея.

Надавить на неё силой было практически невозможно, ведь в таком случае активировались защитные механизмы артефакта, который мог меня убить. Она словно мчащаяся фура, которую нельзя остановить и у которой лучше не вставать на пути. Однако даже движение фуры можно изменить, один камешек под колесом, один воробей ударившийся в капот и вот уже ходуном пойдёт вся фура.

Я не мог её контролировать или подчинить, но направлять — вполне. Аккуратно, плавно, с помощью… той же музыки? Вариантов было множество и я обязан был попробовать их все, ведь уходить с пустыми руками после всего пройденного пути было бы невероятной глупостью.

* * *

— Канонисса, Ангрона не удаётся остановить, он… он словно бы стал неуязвимым даже для Молота Ведьм, — отчитывался офицер на мостике, пока сама канонисса смотрела на стратегическую карту. — Надо эвакуировать титана любой ценой и отступать. Соотношение сил…

— Продолжайте удерживать зону высадки, — спокойно произнесла Кристина, не особо вслушиваясь в слова офицера.

И на мостик легло гнетущее молчание. Несмотря на смерть своего примарха Дети Императора не стали отступать и их флот продолжал вгрызаться в оборону. Бой этот медленно шёл к сокрушительному поражению и скоро даже щиты Покаяния должны были потухнуть из-за перегрузки. Кроме того последние залпы пришлось дать по спутнику дабы остановить Ангрона и не дать ему добраться до пси-титана. Из-за этого враг перехватил инициативу в космосе.

Но несмотря на объективно ужасное положение дел, которое вело лишь к краху, канонисса с полной уверенностью продолжала не только удерживать позиции, но и идти в контратаки истощая и без того вымотанные резервы. В жестоком размене взрывались целые корабли, вынуждая противника идти на жертвы. Плавился металл и обломки летели прямо на головы сражающихся ангелов Императора.

В какой-то момент все на мостике мысленно сошлись на одном что канонисса сошла с ума и просто не может принять поражение. Как вдруг на вокс связь вышел новый голос, а авгуры заметили появление гигантского корабля, линкора класса «Глориана», который без страха рассёк сам варп и пылая демоническим пламенем уже двигался прямо к позициям.

— Вечный Крестоносец на связи. Магистр Хелбрехт желает говорить с главнокомандующим, — раздался голос мастера-вокса, на фоне которого слышались звуки ожесточённой битвы с демонами, что прорвались на борт святого корабля.

И в этот момент всякие сомнения улетучились в миг. Ведь сам Бог-Император вёл канониссу и следил за происходящим. А значит ничто уже не остановит загнанного в ловушку врага, который вполне может быть уничтожен ещё даже до прибытия Габриэля.

Глава 175

— СМЕ-Е-Е-Е-ЕРТЬ!!! — взревел Ангрон после чего десятки ядерных бомб начали разрывать вокруг него.

Всё вокруг плавилось и плоть примарха Пожирателей Миров разрывалась и испепелялась за считанные секунды, но из-за собственной злости, которой не было предела, он восстанавливался. Раз за разом, несмотря на самые чудовищные раны, он всё равно умудрялся выживать. И так будет до тех пор, пока не найдётся достаточно сильный враг, что сможет изгнать его или же… или же пока злость не поубавится.

Зачастую конец буйства подходил тогда, когда замедлялись темпы резни. Но прямо сейчас демоны устраивали бойню не только на спутнике, но и на планете и во всей системе. Кроме того поражение слабака Фулгрима бесило Ангрона, а бегство Льва Эль Джонсона вызывало гнев, в то время как сердце обливалось ненавистью из-за трусов, что летали на своих кораблях на орбите и не вступали в ближний бой.

Поэтому убить Ангрона было чрезвычайно сложно, а из-за вспышек он не отступил, наоборот, он вдруг заметил странную воронку размером в несколько километров и ринулся прямо в неё. В её больном разуме почему возникла