угодно. Как и Нургл мне не соврал, ведь то чем станет эта книга будет зависеть от владельца. То может быть абсолютный ужас для всех или же спасение и надежда для каждого.

А если силы Хаоса, неважно какие именно, подберутся к ней, то вероятно смогут найти способ и высвободить всё то, что уже накопилось. В таком случае даже Ордо Синистер покажется детскими игрушками, ведь накопленный за тысячелетия страх не только всего Человечества, но и кучи ксеносов… он сможет сломить даже самых стойких.

— Одного не понимаю… — усевшись на ступенях площади, где дети смотрели за ритуальным сожжением родителей-еретиков перед своим последующим сожжением, произнёс я. — Почему я могу её держать, а другие не справились? Неужто они менее бесстрашные? Или просто дело в метках Тзинча и Бога-Императора? Да вроде что библиарий был силён и на его стороне был Бог-Император, что тот остроухий явно пользовался расположением своего Смеющегося Бога. Странно всё это…

— Нет, мамочка! — раздался крик и вырвавшись из рук псов экклезиархии один из детей буквально прыгнул на костёр, к ногам своей матери, после чего от смога и криков почернел весь мир.

Всё это было ужасно, но было ли это тем, что меня сломает? Нет, пожалуй нет. Хоть и способность к состраданию я не утратил, как и мог поставить себя на место каждого из этих участников прошлого, но всё же подобный страх… его можно лишь прочувствовать самому. Да, кровь стынет в жилах от криках, но пока ты сам не станешь этим ребёнком на глазах которого сжигают того, кто заменял ему само солнце… нет, можно только представлять о том уровне страха и боли, но не испытать его в полной мере.

И это касается не только меня, но и всех других. Так что тоже не объясняет почему я всё ещё не стал рабом проклятого артефакта. Или стал, а в реальном мире уже прошли тысячи лет, пока я тут брожу? Странно всё это, но надо продолжать идти.

Я проходил всё дальше и по накалу обстановки понимал, что двигаются к сердцу книги. Ведь чем дальше заходил, тем более безумные картины представали предо мной. Это уже были не просто животные страхи связанные с потерей близких, у некоторых рушился весь мир, после чего они разлетались на тысячи осколков. Такие душевные раны даже не восстанавливались и из них уже не мог родиться даже демон. Это было…

Это было настолько ужасно, что сознание навсегда ломалось. Хотя тут тоже всё было довольно субъективно, ведь некоторые из участников пережили смерть родственников, но сломались из-за других экзистенциалов. Наверное кому-то покажется смешно, как это можно спокойно пережить потерю близких и например сойти с ума из-за того, что на твоём мире в результате войны вере будет свергнут культ Бога-Императора. Но лично мне это смешным не казалось.

У всех людей здесь были абсолютно разные ценности. Некоторые были сиротами, а у других близкие люди могли тушить бычки об их руки. Убиваться по смерти таких родителей они не станут. Да, печально и всякое такое, но… у них тоже имелось нечто настолько ценное в жизни, что было дороже их личной жизни. Но большинство таких конечно же не поймёт, ведь системы ценностей слишком разные.

Отдельную жуть нагоняли отрывки прошлого психопатов или детей. Первые просто были изначально нестабильны и многие моменты у них гиперболизировались. Со стороны опять же всё могло казаться смешным, а на практике… на практике тот страх и боль, что они испытывали из-за каких-то мелочей был даже сильнее, чем у того мужчины, что не смог убить своего ребёнка и пожалел об этом.

Дети же также существовали в несколько иной плоскости. Один вот выпрыгнул в окно, потому что родители запретили ему гулять на улице. Казалось бы мелочь, но в тот момент непредсказуемый и неокрепший разум накрутил всё так, что в конечном итоге пришёл к бездне, где подобный поступок трактовался как… как предательство тех, кого он считал Богами. Для него подобное было всё равно, что если к Эридии сейчас придёт Бог-Император и скажет что-то вроде: «Ты убогая и ты мне не нужна, тебе не стоило рождаться и уж тем более тратить моё время».

Но в какой-то момент… в какой-то момент отрывки начали становиться взаимосвязанным, хоть и отдалённо. Более проработанными, детальными. Так я понял, что подбираюсь всё ближе к сути, к тому же начала играть знакомая музыка, хоть и более печальная из-за плачущей скрипки. Её я слышал во время той битве на Шелесте.

Однако стоило мне сделать лишь ещё один шаг, как проклятый артефакт взбеленился и резко была создана стена из абсолютной тьмы, в которую меня тут же затащило. Вновь я начал блуждать по бездне, как вдруг прямо в ней раздался голос.

— Мелкий, ты что ли?

Я удивился и обернулся, в то время как пустоту вокруг начала заполнять моя собственная память. От неожиданности у меня даже случился ступор, но после появилась улыбка, а тот факт, что я нахожусь в проклятом артефакте как-то удивительно быстро ушёл на третий и затем на четвёртый план.

— Брат? Сколько лет, сколько зим, — с горечью усмехнулся я, душой понимая что происходящее невозможно.

— А ты подрос и кажется… — мой родной брат подошёл ко мне и положил руку на плечо, сжав пальцы. — Покрепче стал. Эх, в армии таких не хватает.

— Ой, только не начинай, — отмахнулся я, а на брате тем временем появилась военная форма, богатая украшена, ведь дембель как никак. — Не пойду служить, даже не проси. Слишком ценю своё время.

— Да и тебе не нужно, на военную кафедру запишись и дело с концом, — по-доброму засмеялся брат, после чего убрал руку и посмотрел на яркое летнее солнце. — Ну что, пойдём домой?

— А может сразу ко мне? В общагу? Сам знаешь, там…

— Надо зайти, проведать. Столько с ними не виделся.

— Батя совсем плох, лучше… — начал было говорить я, повторяя слова, которые никогда не покинут моей памяти.

— Надо значит надо, — с расстановкой и некоторой усталостью произнёс брат, после чего пошёл в сторону остановки. — Ты лучше расскажи как у тебя первый курс. Как там Оля?

— Ой, ну эту Олю в баню. Не моего полёта птица.

— Бросила тебя что ли?

— Да чтоб меня и какая-то девка бросила? — тут же взбеленился я,