я люблю, когда у моих женщин бьется сердце.

Кларисса закипела, и я не могла не быть впечатлена тем, насколько равнодушно отнесся Джулиус к ее гневу. Если бы кто-нибудь из Бельведеров посмотрел на меня так, я бы точно содрогнулась.

Я провела пальцами по рукояти Бури, черпая немного силы из клинка. Мои мысли снова обратились к воину, который владел им, и страх заплясал по моим венам. Я верну меч Магнару сразу после того, как вонжу его в сердце Валентины.

Травма в виске отдавалась режущей болью в черепе, и я закрыла глаза, когда грузовик подпрыгнул на дороге. Мое тело было изранено в битве, и, в отличие от моих немертвых товарищей, мне требовалось время, чтобы восстановиться.

— Ты в порядке? — Прошептал Фабиан, наклоняясь ближе ко мне, и я почувствовала его дыхание на своей шее.

Я отодвигалась от него, пока не столкнулась с Джулиусом.

— Я в порядке, — пробормотала я, отказываясь признавать, насколько плохо я себя чувствовала. Но боль в моей голове начинала пульсировать, и я не была уверена, как долго еще смогу бороться с последствиями своих травм.

Джулиус взглянул на меня, казалось, тоже заметив, что мои силы на исходе. Он опустил на меня свою руку и свирепо посмотрел на Фабиана, предупреждая его в ответ.

— Ты просто сосредоточь свое внимание на себе подобных, а я позабочусь о своих, — потребовал он.

— А она не может просто исцелиться, как ты? — Фабиан с тревогой спросил его.

— Она из Клана Снов, а не из Клана Войны, так что это займет у нее немного больше времени, вот и все, — отрезал Джулиус, закрывая тему.

Я закрыла глаза, чтобы больше не смотреть на них, и боль в моем черепе уменьшилась, когда я заслонила свет. Я была уверена, что скоро поправлюсь. Мне просто нужно было немного отдохнуть, чтобы восстановить силы перед походом за Магнаром.

Я надеялась, что Валентина знает, что ее ожидает. Потому что я не перестану охотиться за ней, пока не покончу с ее вечной жизнью навсегда.

Я

не прекратил попыток сбежать, когда грузовик понесся по дороге, дико подпрыгивая на битом камне и крошащемся бетоне. Я получил еще больше порезов благодаря своим попыткам, а цепи стали такими тугими, что из моих ран лилась кровь. Рана, нанесенная мне Келли всего несколько дней назад, снова открылась, и я стиснул зубы от боли, которую это вызвало.

Солнце, наконец, осталось позади, когда я отдалился от даров Валентины, но даже с вернувшимися силами я не мог освободиться от своих пут. Вместо этого я сосредоточил свое внимание на окружающих руинах, уверенный, что мы направляемся в разрушенную половину Бруклина.

Я считал каждый поворот, занося его в память. В ту секунду, когда эти цепи будут сняты, я буду бороться зубами и ногтями, чтобы сбежать. Если бы Валентина хотела моей смерти, я бы уже превратился в пепел. Но это была роковая ошибка. Потому что, если она думала, что сможет удержать меня живым, то заплатит за эту глупость собственной кровью.

Заскрипели тормоза, и грузовик, наконец, остановился. Кусачий выпрыгнул из кабины, и чей-то голос окликнул его.

— Ты действительно поймал его? — ахнул мужчина.

— Ага. У меня тут один из наших королевских правителей. — Кто-то постучал костяшками пальцев по грузовику, и я стиснул зубы, ожидая их появления.

Четверо кусачих окружили машину, заглядывая в кабину широко раскрытыми глазами.

— Срань господня, — сказала женщина. У нее были ярко-рыжие волосы, коротко подстриженные под боб, и угловатое лицо, делавшее ее похожей на ворону. Ее глаза скользнули по мне со злобным восторгом.

— Привет, принц Эрик. — Она провела пальцем по краю грузовика.

Я зарычал, но она только усмехнулась в ответ.

Двое из них забрались в кузов грузовика, подняв меня между собой. Бороться с ними пока не было смысла: цепи уже начали бы ломать кости, если бы я приложил еще больше усилий.

Они выпрыгнули из грузовика, держа меня в воздухе, и я оглядел обломки вокруг нас между двумя разрушенными зданиями. Они шли целеустремленно, но я заметил металлическую вывеску, торчащую из земли и наклоненную под углом.

Станция «Рокуэй-Авеню».

Я сохранил этот фрагмент информации, когда они миновали знак, и мы спустились по лестнице между горами мусора. На меня опустилась темнота, но мое зрение быстро приспособилось, и я смог разглядеть сырой, наклонный потолок надо мной.

Они ускорили шаг, направляясь все дальше в глубь старой станции метро. Мы подошли к большим рельсам, и они быстро спрыгнули на них. По стенам была расклеена реклама старых фильмов, и девушка с плаката наблюдала за моим бедственным положением со своей вечной улыбкой. Ее голубые глаза были рассечены посередине и покрыты плесенью, и это странное зрелище преследовало меня, пока мои похитители уносили меня от нее.

Темнота сгустилась, но я мог разглядеть старые кабели на стенах, уходящие вглубь туннеля. Кусачие задвигались быстрее, и вокруг меня внезапно загорелся свет, когда мы приблизились к другой станции. Наш путь преградил старый поезд, и один из кусачих перекинул меня через плечо, запрыгивая на платформу рядом с ним.

Группа отнесла меня к поезду, и рыжеволосая ткнула большим пальцем в кнопку на нем. Двери с шипением открылись, и они внесли меня внутрь. Вагон был вычищен и выглядел недавно отделанным: стены и пол были выкрашены в красный цвет, а в дальнем конце стоял большой трон, выглядевший так, словно ему место в музее. Это было огромное золотистое сооружение с багровыми подушечками.

Остается только догадываться, кому он принадлежит.

Кусачие развернули меня лицом в противоположную сторону, и в моей груди разверзлась пропасть. Остальное пространство занимали две огромные клетки, достаточно большие, чтобы в каждой могли поместиться четверо мужчин.

Я стиснул зубы, не в силах побороть желание извиваться в их руках, пока они несли меня к клетке справа. Один из них распахнул дверь, и они быстро втолкнули меня внутрь.

Я выплюнул проклятия сквозь зубы, когда мой подбородок ударился об пол. Перекатившись, я перевел взгляд на них, когда они захлопнули дверь и раздался металлический удар гонга. Рыжеволосая вставила висячий замок на место, с ликованием глядя на меня.

— Приготовься поклониться своей новой королеве, — сказала она, и ее глаза заблестели.

— Я никому не кланяюсь, — прорычал я.

— И все же ты был счастлив заставить нас всех склониться перед тобой и лишить нас данного нам богами права, — прорычала она.

Крупный мужчина рядом с ней с кровоточащим порезом поперек носа кивнул в знак согласия. Меня