представляет византийскую императрицу, второе – западную принцессу, а третье – императрицу Запада, в облачении западного характера, напр. карловингского. Но мы считаем пока невозможным критически различать западные облачения, особенно в карловингскую эпоху, и для нашей задачи определения общих «гиератических» облачений достаточно указать и в последних двух облачениях общий византийский характер. Во втором изображении, наилучше сохранившемся, ясно видно, что это облачение состоит из пурпурного казакина с короткими рукавами и длинного, пурпурового же, полотнища, которым как бы окутывали тело, пропуская его за спиною вниз и выводя боком по переду наверх, так же точно, как надевалась в древности тога и затем так называемый паллиум. Для прикрепления парадного полога нужен был пояс, также широкий и, подобно пологу, унизанный жемчугом. Именно это полотнище, как доказано Д. Ф. Беляевым, и называлось лором и было собственно принадлежностью патрицианского достоинства в Византии IV–V столетий, как можно судить потому, что в мозаиках церкви Аполлинария Нового в Равенне все свв. жены и девы представлены в таких облачениях[186]. Но, по-видимому, позднее, в VI или VII столетиях, это облачение было выделено для специального почета ближайшей родственницы византийских императриц – матери или сестры, которые по особому чину возводились в сан «опоясанной патрицианки» (Конст. Порфир. «О церемониях», I, 50: ἐπὶ προαγωγῇ ζωστῆς πατριϰίας), получавшей лор и прополому.

Таким образом, в вопросе об источниках данного типа Божией Матери «Царицы» приходится пока указывать на ту же Равенну, в которой могла впервые появиться подобная (рис. 186 и 187) мозаика, воспроизведенная затем в Риме – тоже в мозаике или здесь во фреске. Но была ли, затем, Равеннская мозаика, в свою очередь, копией византийской мозаики, для нас остается пока неизвестным, за отсутствием византийских оригиналов VI века.

Как мы видели, и другие декоративные изображения Божией Матери во фресках церкви S. Maria Antiqua, как то: в атриуме, на стене пресвитерия, в левом «приделе» (Божией Матери с крестом) (по нашему списку №№ 1, 2, 6 и 7), дают тип Божией Матери «Царицы» (S. Maria Regina). Изображения имеют задачей представить Божию Матерь в буквальном смысле слова в образе царицы и в царском облачении, которое определяется вполне точно короной. Но на других памятниках такой образ Божией Матери в венце находим только на Западе, для древнейшей эпохи – в Италии. Таковы: мозаический образ из оратория папы Иоанна VII (см. ниже) и различные фресковые изображения в южной Италии, хотя и более поздние, но, видимо, относящиеся к тому же циклу. В искусстве византийском и в греко-восточной иконописи мы не знаем образа Божией Матери в венце и в царском одеянии, как не знаем и соответственного греческого эпитета, так как вместо титула «Царицы» греки употребляли только эпитет «Владычицы», «Госпожи» (Пантанасса, Деспойна)[187]. Как увидим, памятники этого типа сосредоточены исключительно на Западе, и потому приходится отнести их к какому-либо западному художественному центру. А так как в этих памятниках в то же время нельзя отрицать основного византийского стиля, то естественно требуется выбрать такой западный центр, где бы византийский стиль был исторически представлен. Таким центром в Италии для V–VI столетий является, как известно, Равенна, для памятников которой давно уже был придуман термин итало-византийского или даже Равеннского стиля. Правда, с того времени, как археологическая наука была увлечена установкой греко-восточной основы христианского искусства, гипотеза Равеннской художественной самостоятельности была, к сожалению, болеe или менее забыта. В общем обзоре мы уже указали на фактическое существование стиля собственно Константинопольского, византийского в чистом смысле этого слова, и на ряд памятников этого стиля в мозаиках той же Равенны. Рассматриваемые нами образы Божией Матери носят как раз признаки Константинопольского, более изящного, но в то же время сухого – так сказать, скульптурного – стиля, по сравнению, конечно, с памятниками александрийской или греко-восточной иконописи. Логически понятно, что греко-восточная иконопись, возникшая на почве, непосредственно близкой к Вифлеему и Назарету, излюбила в типе Божией Матери образ сирийской жены, облаченной с головой в пурпурный мафорий и в такой же темный и лишенный всяких украшений хитон. Этот греко-восточный тип был утвержден в Константинополе рядом чтимых и чудотворных икон, в большинстве привезенных из Палестины и Египта, и стал для византийского искусства обязательным. Если со временем и будет встречено какое-либо исключение из этого общего правила, оно, вероятно, останется одиночным. Напротив того, на латинском Западе, как в эпоху раннего средневековья, так и в позднейших – романском и готическом – периодах, наиболее популярным является образ Марии «Регины». Указанию на Запад и именно на Равенну отвечают и приведенные отступления в облачении Божией Матери на настоящих фресках: уже в эту эпоху приходится наблюдать обычные погрешности западных иллюстраций византийских регалий и чинов. К тому же, во фресках Марии Антиквы высшее патрицианское облачение Божией Матери как будто взято из процессии святых жен в Равеннской мозаике церкви св. Аполлинария Нового.

На первом месте в ряду западных изображений Божией Матери «Царицы» стоит конечно, мозаический образ флорентийской церкви св. Марка, перенесенный туда из разобранного римского оратория во имя Божией Матери в храме св. Петра, оратория, сооруженного тем же самым папой Иоанном VII (705–707), которому принадлежит и главная реставрация церкви Св. Марии Антиквы. Но так как эта мозаика, с одной стороны, представляет Божию Матерь в образе «Оранты» и связана с рядом подобных изображений в том же Риме, а, с другой, сама была центральным изображением в часовне-оратории среди других тем иконографии Божией Матери, то мы намерены рассматривать этот мозаический образ особо, ниже.

189. Фресковая алтарная роспись XI века в римской церкви св. Севастиана (San Bastianello) на Палатине

190. Фреска в церкви Сан-Бастианелл на Палатине в Риме. Fot. Moscioni

Далее, в римских мозаиках и фресках имеется ряд изображений Божией Матери в венце и императорском облачении, но или торжественно стоящей среди святых жен или уже сидящей на престоле и держащей Младенца перед собой. Таковы: мозаика и фреска в церкви св. Пракседы, в крипте, IX века, времен папы Палладия (см. ниже), остаток фрески в атриуме церкви Св. Марии in Cosmedin[188], мозаика в церкви S. Francesca Romana XII века (см. ниже), икона в церкви св. Марии in Transtevere и другие, позднейшего времени. Большинство этих памятников характерны и по другим сторонам иконографического типа Божией Матери и рассматриваются ниже, в своем месте. Наиболее любопытное из них изображение XI в. было в абсиде (рис.