благодаря тому, что на фоне крупных промышленных групп все большую популярность у клиентов приобретала продукция маленьких семейных предприятий. К сожалению, такой человек, как Мак Делл, неспособен это понять. Он будет добиваться максимальной рентабельности в ущерб качеству – такая перспектива была для Скотта неприемлема. Но больше всего его приводила в ярость мысль о том, что Джон выбрал этого покупателя неслучайно – очевидно, у Мак Делла было достаточно наличных средств. Мистер Форбс наверняка выяснил это заранее.

Однако пора было возвращаться домой. Его ждала Кейт, дети и Мойра с ужином. Накопившаяся усталость – не причина, чтобы взваливать на других свои проблемы, которые держат его, как в тисках. Скотт встал и позволил себе ослабить узел галстука, уверенный в том, что большинство сотрудников уже ушли. Пока он нащупывал в кармане ключи от машины, на его телефоне высветилось сообщение, что звонит Грэм.

– Привет, старик! – послышался голос друга. – Вот звоню узнать, как ты.

– Работы по горло.

– Понимаю. Видишь ли, я пытаюсь найти для тебя кредит, но все кредиторы требуют гарантий, а ты не хочешь их давать.

– Вроде залога недвижимости? Но я уже отказал в этом своему банкиру.

– Я знаю и не настаиваю. Как себя чувствует твой зять?

– Завтра его выписывают из больницы.

– Прекрасно! Вот видишь, все не так плохо.

– Кстати, спасибо за Бетти – она просто с ума сходит от радости, что получила эту работу.

– Не за что. По крайней мере, решили одну из твоих проблем.

– Если бы она была единственной…

– А я всегда считал, что у тебя слишком легкая жизнь! Сам бы я не отказался от роли наследника!

Звучный смех Грэма заставил Скотта улыбнуться, и он признался:

– Ты знаешь, как утешить.

– Можно напроситься к вам на ужин в ближайшее время?

– Вам всегда рады.

– Мне нравится твой энтузиазм. В субботу?

– Договорились.

– Я привезу отличного лосося, которого мне сегодня подарили.

– Твои клиенты – сплошные толстосумы.

– Это точно. За исключением тебя. Но давай станем на минуту серьезными. Успокой меня: ты собираешься бороться до конца, несмотря на возможные потери?

– Да, у меня нет выбора.

– Не думай ни о Кейт, ни о своей теще: ты не сможешь уберечь одновременно козу и капусту.

– Я всегда думаю о Кейт. И когда конфликт станет необратимым, она окажется между двух огней.

– Она встанет на твою сторону, потому что любит тебя. В любом случае ты прав. Винокурня Гринока – твоя, обещай мне, что она не превратится в «Джиллеспи & Мак Делл».

– Я не уверен, что выиграю.

– Ты-то? Шутишь! Давай обещай…

Снова улыбнувшись, Скотт дал отбой. Грэм достиг своей цели – усталость вдруг отступила. В ближайшие дни, в разгар семейной бури, придется принять решения, которые будут иметь серьезные последствия. Победит он или проиграет, но он должен принять вызов, и больше откладывать нельзя. Выйдя из винокурни и кивнув охраннику, он сел в машину и долго смотрел в зеркало заднего вида на корпуса Гринока с их крышами в виде китайской пагоды, и на закрывшиеся за ним чугунные ворота с именем «Джиллеспи» на фронтоне.

11

Джордж и Сьюзен держались за руки и улыбались одинаково блаженной улыбкой.

– Это великолепно! – воскликнул Малькольм. – Значит, скоро у нас в семье будет свадьба, какой приятный сюрприз…

Он бросил взгляд на Филипа, лежащего в кровати, которого явно обрадовала эта новость. У Малькольма совершенно непроизвольно вырвалась эта «семья», словно семьи его и Филипа составляли одно целое.

– Вы подождете со свадьбой, когда я начну нормально ходить?

– Мы собираемся назначить дату ближе к концу лета, – пояснила Сьюзен. – И ты восстановишься к этому времени, если только не будешь пропускать занятия по реабилитации.

– О, он не будет их пропускать, у него такой симпатичный физиотерапевт! – воскликнул Малькольм. – И кстати, это подходящий повод выбрать наряды – обожаю это занятие. Вы уже оставили где-нибудь список свадебных подарков? У Фрейзера на Аргайл-стрит вы найдете все, что нужно!

– Малькольм обожает роскошь, – пошутил Филип.

Он быстро поправлялся, и к нему приходило столько сочувствующих друзей, что вся его палата была завалена коробками шоколадных конфет. Мотоциклиста, которого вскоре догнали, чуть не линчевали до приезда полиции, и теперь он был за решеткой.

– А как отнеслись к этому твои родители? – спросил Малькольм у Сьюзен.

– Очень обрадовались, особенно мама. Она ведь долго упрекала отца за то, что он обучил меня такой неженской профессии, и боялась, что я никогда не найду себе мужа! Но я обожаю работать руками, и ничто меня так не радует, как превращение какой-нибудь конуры в уютное гнездышко. Если какая-то работа для меня особенно важна, я прошу помощи у моего подрядчика – то есть у папы, если он свободен. Зато он нанимает меня, когда не хватает рабочих.

Поймав веселый взгляд Джорджа, она засмеялась и продолжала:

– Он очень разволновался, узнав, что его единственная дочь выходит замуж. Говорит, что теряет свои лучшие кадры! Но я не собираюсь бросать профессию, потому что у меня образовалась большая клиентская база. Сарафанное радио работает, и я получаю много заказов.

– Ты и декорированием занимаешься?

– Нет, это я предоставляю делать другим. Я ухожу, оставляя девственно-чистое пространство, которое они могут обустраивать по своему вкусу.

– Ты уже познакомился с родителями Сьюзен? – спросил Филип брата.

– Конечно! – ответила Сьюзен вместо него. – Я была так горда, представляя им господина управляющего!

И, сняв воображаемую шляпу, она расшаркалась перед Джорджем, который шутливо закатил глаза к потолку.

– Осталось сообщить маме, – добавил он сдержанно.

Филип бросил на брата внимательный взгляд, удивленный отсутствию энтузиазма в его тоне.

– Что так? Я думаю, что она будет в восторге.

– Не уверен. С Джоном будут проблемы. Мы заехали в Джиллеспи, прежде чем отправиться сюда, и должен сказать, атмосфера там наэлектризована, как перед грозой. Джон повздорил с Дэвидом и оскорбил его. Скотт того и гляди даст ему по морде или вышвырнет из дома. А если он это сделает, ты знаешь маму – она вскипит. Короче, это был неподходящий момент для официального объявления.

– Как можно повздорить с таким славным человеком, как Дэвид? – возмутился Малькольм.

– Джон ссорится со всеми, – вздохнул Филип. – Не будь он моим братом, я бы его возненавидел.

– Я тоже! – подхватил Джордж. – Но не забывай, что он болен, а это совсем не улучшает характер.

Филип посмотрел на Малькольма и грустно улыбнулся:

– Ты единственный ребенок в семье и не знаешь, как сложно, когда у тебя есть братья и сестры… В детстве Джон был у нас заводилой. Он уже тогда отличался такой наглостью, что мы с Джорджем диву давались. Бывало, мы понимали, что