Когда я проснулся в понедельник, все небо заволокло туманом. Горничная принесла на завтрак кофе и круассан. Как ни странно, невольное отключение от сети, на которое я был обречен после кражи сумки, даже пришлось мне по вкусу. Тем утром я купил новый мобильник, так что остаток недели вполне мог обходиться без ноутбука – но, не считая потери снимков, я даже радовался тому, что избавлен от постоянных рабочих звонков.

А потом я заметил, что лампочка на гостиничном телефоне рядом с моей кроватью мигает красным. Я пропустил звонок?

Проверив автоответчик, я обнаружил, что звонок был прерван. Тогда, подняв трубку, я нажал на кнопку голосовой почты и услышал деловитый голос Уилла:

– Макс, прочти «Пост», а затем срочно позвони мне. Нам тут придется тушить пламя.

Понедельник обрушился на нас вместе с очередной летней грозой, хлынувшей из сине-зеленого неба – казалось, сам воздух наполнился океанской водой. Я пробежалась под зонтиком к станции подземки и едва успела на поезд, отбывающий в 7:32.

В кои-то веки нашлось свободное сиденье, и я поспешно опустилась на него, закрывая зонтик. Зажмурившись, я сосредоточилась на том, что предстояло сегодня сделать. Дополнительные исследования ценовой политики, куча встреч до обеда и совещание с моим персоналом.

Но, когда я случайно уронила взгляд на газету, которую читала сидевшая рядом со мной женщина, все эти планы вылетели из головы.

С середины шестой страницы на меня пялилось фото Макса под заголовком: «Множество любовниц Безумного Макса».

– Что? – невольно выпалила я и резко наклонилась, немало не заботясь о том, что целиком влезла в личное пространство читающей газету девушки.

– Можно посмотреть? – без церемоний спросила я.

Женщина отдала мне газету с таким видом, словно заподозрила во мне буйную сумасшедшую. Я быстро пробежала глазами статью.

Когда я закончила перечитывать статью, наверное, в десятый раз, поезд остановился. Я вскочила и, сомнабулически спотыкаясь, выбралась из вагона подземки на улицу.

Преодолев оставшиеся до здания двенадцать кварталов, я ничуть не удивилась, обнаружив в своем кабинете Хлою. Она явно поджидала меня.

Трясущимися руками я подняла газету.

– Ты должна объяснить, что я здесь вижу. Это просто сплетни? Кто эта женщина?

Подруга шагнула ко мне, протягивая свой мобильник. Страница браузера была открыта на сайте «Селебритини», который, по-видимому, и дал ход этой истории. Фотографию, красовавшуюся наверху страницы, я видела несколько недель назад, когда мы встречались на крыше с Максом. Это был снимок моего бедра с его распластанной ладонью.

Рядом с фотографией моего несомненно обнаженного тела был снимок женского лица. У нее были темные волосы, а цвет глаз я определить не могла, потому что женщина откинула голову назад и опустила веки. Внизу смутно виднелись волосы мужчины, прижавшегося лицом к ее шее. Женщину, определенно, засняли в минуту оргазма.

– Этот снимок нашли на его мобильнике, – сказала я, просматривая статью, где говорилось о том, со сколькими женщинами Макс успел сфотографироваться. – Очевидно, там много снимков разных женщин.

Хлоя потянулась за ножницами, лежавшими на моем рабочем столе.

– Я вернусь позже – похоже, придется кое-кому кое-что отрезать.

– Его нет в городе.

Она замолчала, а потом глубоко вздохнула.

– Что ж, по крайней мере, это спасет меня от тюрьмы.

– Что сказал Беннетт?

Хлоя плюхнулась на мой диван.

– Он сказал, что нам надо сохранять хладнокровие. Что мы не знаем всей истории. Что пресса печатает много чепухи. Напомнил мне, что до того, как у нас завязались отношения, я думала, будто он спит со всеми девушками в офисе.

Я ткнула пальцем в фотографию «молодой испанской актрисы».

– В статье говорится, что к ним попали самые последние снимки и что есть много других. А моя фотография – тот, другой снимок – была сделана раньше этим летом. То есть он с тех пор встречается с ней.

Хлоя не ответила. Я уставилась на стену, испытывая сильное искушение пробить ее кулаком – но потом представила эту картину и чуть не расхохоталась. Макс смог бы пробить кулаком стену. Я бы и вмятины не оставила, и в конечном счете, скорей всего, сломала бы руку.

– Я устала чувствовать себя идиоткой.

– Так не чувствуй. Задай ему жару.

– Именно поэтому я и не хотела ни с кем связываться. Потому что мне хочется в каждом видеть самое лучшее, а когда я оказываюсь неправа, это меня почти убивает.

Хлоя все еще молчала, глядя на меня с другого конца комнаты. А у Макса не было даже мобильника или ноутбука. Я не могла позвонить, чтобы расспросить о случившемся. И не была уверена, что хочу этого. Вытащив свой мобильник, я отключила его.

– Что у нас там сегодня по графику?

Нажав «пробел» на компьютере, я включила экран и просмотрела список дел, а затем взглянула на свою подругу.

Хлоя подошла ко мне и отключила монитор.

– Ничего срочного. Джордж! Отмени все и давай собирайся. Нам предстоит напиться в рабочее время!

К полудню я совершенно ужралась и пребывала в диком восторге от того, что в дрянном баре в Квинсе, куда мы завернули, имеется музыкальный автомат. Еще более восхищало меня то, что владелец бара не меньше меня любил волосатых металлистов восьмидесятых. Моя мама украдкой слушала их, и когда автомат раз за разом крутил Twisted Sister, у меня возникало странное ощущение, что я дома.

– В кровати он был просто шикарен. Точнее… – проблеяла я в стакан и подняла отяжелевшую руку, корректируя предыдущее высказывание, – ту единственную ночь, что мы провели в кровати. В моей кровати. И в этой кровати он был шикарен. По-моему, мы занимались любовью в ту ночь где-то семь тысяч раз.

– Вы только один раз делали это в кровати? – спросил Джордж, вырастая рядом со столиком и опираясь для устойчивости на бильярдный кий.