– Что вы имеете в виду, босс?

– Сегодня рано утром мне позвонил наш посол при Святом престоле, Аарон Шилох. Похоже, в пятничном рабочем расписании папы произошли некоторые неожиданные изменения.

– Это возвращает нас к человеку, сидевшему в той самой «ланчии», которая следовала за вами от конспиративной квартиры. – Шамрон сел напротив Габриеля и положил на стол фотографию. – Этот снимок был сделан в Бухаресте пятнадцать лет назад. Узнаешь его?

Габриель кивнул. Человек на фотографии был наемным террористом и убийцей, известным под кличкой Леопард. Рядом Шамрон положил второй снимок.

– А этот сделал Мордехай в Лондоне, через несколько минут после убийства Питера Мэлоуна. Наши эксперты провели компьютерное сопоставление. Это один и тот же человек. Питера Мэлоуна убил Леопард.

– А Бени? – спросил Габриель.

– Если Леопарду заказали Питера Мэлоуна, то весьма вероятно, что его же нанимали и для убийства Бени. Но полной уверенности, конечно, нет.

– Очевидно, у тебя есть некая теория в отношении мертвого палестинца, найденного возле вокзала в Риме.

– Есть, – подтвердил Шамрон. – Нам известно, что Леопард долго и плодотворно сотрудничал с различными палестинскими террористическими группами. Подтверждение тому – операция на Кипре. Мы также знаем о его договоренности с Абу Джихадом о проведении террористических актов в отношении граждан Израиля. К счастью, ты оборвал блистательную карьеру Абу Джихада, так что эта договоренность не была реализована.

– И ты полагаешь, что теперь Леопард возобновил контакты с палестинцами, чтобы найти меня?

– Боюсь, в этом предположении есть определенная логика. «Крус Вера» хочет убить тебя. Того же хотят многие в палестинском движении. Вполне вероятно, что вторым человеком в той «ланчии» был именно Леопард. В таком случае он и застрелил Марвана Азиза.

Габриель взял обе фотографии, сравнивая их, как художник, сопоставляющий две картины с целью определить, написаны ли они одним мастером. Сделать какой-либо вывод без специального оборудования было невозможно, но он хорошо знал, что эксперты Конторы редко ошибаются в своих выводах. Он закрыл глаза и увидел лица. Лица умерших: Феличе… Манцини… Каркасси… Бени… Росси… И еще он увидел человека в белой сутане, входящего в синагогу у реки. Сутана была запачкана кровью.

Габриель открыл глаза и посмотрел на Шамрона.

– Нужно предупредить папу. Его жизнь в опасности.

Шамрон сложил руки на груди и опустил голову.

– И как ты предполагаешь это сделать? Позвонить в справочную Ватикана и спросить номер телефона папы? Все запросы проходят через определенные каналы, а курия славится своей медлительностью. Если наш посол попытается договориться об аудиенции через секретариат, на подготовку уйдут недели. Если я попробую выйти на службу безопасности Ватикана, то мы наткнемся на Карло Касагранде и его головорезов из «Крус Вера». Нужен человек, который проведет нас к папе через черный ход. И сделать это необходимо до пятницы. В противном случае его святейшество может и не выйти из синагоги живым. А уж это нам совсем ни к чему.

В комнате воцарилась долгая, давящая тишина. Нарушил ее Габриель.

– Я знаю, кто устроит нам встречу с папой, – спокойно сказал он. – Но сначала вам придется вернуть меня в Венецию.

Карло Касагранде прошел по залитому светом люстр коридору четвертого этажа отеля «Сен-Готар» и остановился у двери комнаты 423. Часы показывали 19.20 – как раз то время, какое и было ему назначено. Он постучал. Дважды, как было условлено. Постучал твердо, уверенно, чтобы объявить о своем приходе, но не сильно, чтобы не потревожить соседей. Голос из-за двери предложил войти. Человек в номере говорил по-итальянски без малейшего немецкого акцента, и от этого Касагранде стало не по себе.

Он открыл дверь, сделал шаг вперед и остановился на пороге. Свет из коридора, клином рассекший мрак комнаты, позволил увидеть очертания человека в кресле. В следующий момент дверь закрылась, и все снова погрузилось в темноту. Касагранде опасливо продвинулся вперед, но натолкнулся коленом на кофейный столик. Он остановился, окутанный темнотой, и несколько секунд просто стоял, ничего не видя и слыша только тяжелые удары сердца. Человек в кресле включил мощную, как прожектор, лампу и направил свет в лицо гостю. Пытаясь защитить глаза, генерал поднял руку. Ощущение было такое, словно в роговицу воткнули иглу.

– Добрый вечер, генерал. – Голос прозвучал обманчиво мягко, вызвав ассоциацию с теплым растекающимся маслом. – Досье принесли?

Касагранде поднял дипломат. В луче света появился пистолет. В ответ на это молчаливое приглашение генерал сделал еще шаг и положил дипломат на кофейный столик. Луч скользнул ниже, рука же, державшая пистолет Стечкина, открыла папку. Свет… Внезапно Касагранде оказался на тротуаре, возле своей римской квартиры, а неподалеку, выхваченные из темноты лучами полицейских фонариков, лежали истерзанные тела Анжелины и дочери.

Смерть была мгновенной, генерал Касагранде. Можете, по крайней мере, найти какое-то утешение в мысли о том, что они не страдали.

Свет прыгнул вверх. Генерал попытался защитить глаза, но опоздал. Следующие несколько секунд им владело мерзкое ощущение, будто его заглатывает гигантская пульсирующая оранжевая сфера.

– А еще говорят, будто Средние века остались в прошлом, – сказал киллер. Досье проехало по столу по направлению к Касагранде. – Его слишком хорошо охраняют. Это задание не для профессионала, а для фанатика-мученика. Найдите кого-нибудь другого.

– Мне нужны вы.

– А какие существуют гарантии, что меня не подставят, как того идиота из Стамбула? Мне совсем не хочется провести остаток жизни в какой-нибудь итальянской тюрьме, выпрашивая у папы прощение.

– Даю слово, что вы не станете ни пешкой, ни козлом отпущения в другой, более крупной игре. Сделаете то, что от вас требуется, и уйдете с моей помощью.

– Вы даете мне слово? Слово убийцы немногого стоит. Почему я должен доверять вам?

– Потому что, предав вас, я ничего не выиграю.

– Неужели? Разве вы не знали, что Бенджамин Штерн был агентом израильской разведки, когда нанимали меня, чтобы убить его?

«Боже мой, – подумал Касагранде, – откуда он знает?» Ложь могла бы дать ему определенные преимущества, но он не стал прибегать к ней.

– Нет. Я не знал, что профессор каким-либо образом связан с ними.

– А следовало бы. – В голосе киллера на мгновение прорезалась острая, как лезвие ножа, нотка. – Знали ли вы, что агент по имени Габриель Аллон расследует не только его смерть, но и деятельность вашей маленькой группы?

– До сего момента я ни разу не слышал этого имени. Очевидно, вы провели собственное расследование.

– Я делаю так всегда, когда кто-то охотится за мной. Мне также известно, что Габриель Аллон встречался с инспектором Росси в пансионате «Абруцци» и что вы послали туда армию карабинеров, чтобы убить его. Что из этого вышло, вы знаете. Вам следовало бы обратиться ко мне со своими проблемами, генерал. Аллон был бы уже мертв.