«А дома? Не достанут ли они меня, когда я пере­еду домой?» — в сотый раз задавал он себе вопрос. И не находил ответа.

Кстати насчет квартиры. Норд сдержал свое обе­щание — весь урон, который он в свое время нанес Бородину, был возмещен. Квартира была полнос­тью отремонтирована и обставлена, а в гараже сто­яли две новые машины. Но это не прибавляло спо­койствия — раз тогда, год назад, Норд смог его достать, то почему бы теперь кому-нибудь другому не сделать то же самое?

Эти мысли не прибавляли Павлу Бородину поло­жительных эмоций. То же самое можно сказать и о его воспоминаниях...

А к вам опять милиционер, — без энтузиазма сказал врач, — как вы себя чувствуете? Пригласим или прогоним?

Зовите, — сказал Бородин, — я себя прекрас­но чувствую.

Вскоре в дверях появился Грязнов.

Сегодня лимит времени устанавливать не бу­дем, — предупредил его врач, глядя через толстые стекла очков, —но и вы не перебарщивайте. Имей­те совесть.

Ладно, — сказал Грязнов и подсел к Бороди­ну. — Ну как поживаете?..

Это была пора самых напряженных тренировок. До финальной игры оставалось чуть больше неде­ли. И хотя блестящие победы «Нью-Йорк вингз» в предыдущих матчах вселяли уверенность, нервы у всех были напряжены до предела. Кстати, надо ска­зать, успехи команды наложили свой отпечаток и на самого Норда. Он заметно подобрел, стал чаще улыбаться, причем не так, как раньше, хитро, од­ними уголками губ, а широко, весело. Он даже стал рассказывать анекдоты игрокам, а как-то раз при­гласил всех на пати к себе в загородный дом.

Жилище у Норда было богатое. Дом, по-видимо­му, построили еще в конце прошлого века, и, по су­ществу, он представлял собой целую усадьбу с ог­ромным садом, лесом, озером, теннисными кортами и так далее и тому подобное. Большое трехэтажное строение с колоннами над широким крыльцом и дву­мя флигелями поражало своей роскошью.

Хоккеисты приехали часов в шесть вечера. И вско­ре разбрелись с коктейлями в руках по большому залу для приемов и сбились в группки по три-четы- ре человека. Трепались, обсуждали новинки хок­кейной экипировки. Норд был весел. Он переходил от группки к группке, что-то рассказывал, смеял­ся. Словом, поднимал боевой дух команды перед решающим матчем.

Все было хорошо, но Бородина поразило, что Пат­рик Норд живет совершенно один. У него не было ни жены, ни детей, ни родственников. Так что един­ственным жильцом этого огромного дома был сам хозяин. Не считая прислуги, которой в таком доме требовалось немало.

Павел подошел было к одной группке, к другой, а потом заскучал. И уже собрался незаметно вый­ти из дворца Норда, когда к нему подошел сам хозяин.

Скучаете? — спросил он.

Павел пожал плечами:

Да нет...

Скучаете-скучаете, я вижу, — тоном, не тер­пящим возражений, заявил Норд. — Вы вообще, Павел, не слишком-то много общаетесь со своими коллегами по команде. Это я давно заметил.

Павел промолчал. Того, что он действительно думал по этому поводу, сказать Норду он не мог. А отделываться ничего не значащими фразами не хотел.

Я вас понимаю, — продолжал Норд, — вы ску­чаете по дому. Я прав?

Ну, в общем, да, — кивнул Павел.

У вас невеста, мама... Вы давно были в Моск­ве последний раз?

Почти год. С того момента, как...

С того момента, как приехали? — покачал го­ловой Норд. — Нет, Павел, это не дело. Так нельзя. Я, конечно, понимаю, что хоккей — это ваша жизнь, но нельзя же так наплевательски относиться к себе. Надо иногда развеяться, отвлечься...

Это было странно. Бородин еще ни разу не слы­шал от Норда подобных слов, обращенных ни к себе, ни к другим хоккеистам «Нью-Йорк вингз». Забота об игроках вообще его мало интересовала — Норд требовал только результатов. И надо сказать, по­лучал их.

Так нельзя, — продолжал Норд, — а если ваша невеста устанет ждать? А? Вы не задумывались? Ведь уйдет!

И он приятельски похлопал Павла по локтю.

Кстати, почему вы ее не привезли в Америку?

Она учится в институте.

Хорошо. А знаете что, Павел. Я хочу с вами поговорить. Пойдемте ко мне в кабинет.

Кабинет Норда был размером с Овальный каби­нет Белого дома. Ну во всяком случае по роскоши убранства никак ему не уступал.

Норд жестом пригласил Павла сесть на неболь­шой диванчик, а сам устроился в кресле напротив.

Я хочу вам сделать небольшой подарок, — без всякого предисловия начал он.

Павел насторожился. Он прекрасно знал, что та­кое «подарки» Норда. Лучше от них держаться по­дальше.

Я хочу предложить вам небольшой отпуск. Всего на три дня. В Москве.

Меньше всего Павел ожидал услышать такое. От­пуск? В самое напряженное время? Когда надо ежед­невно тренироваться перед финалом?

Павел покачал головой:

А как же тренировки?

Норд беспечно махнул рукой:

Павел, вы и без всяких тренировок лучший игрок HXJI. И потом, когда вы вернетесь, до финала останется еще несколько дней. Успеете покататься.

Предложение было в духе Норда — абсолютно неожиданное и не имеющее объяснений. Павел не стал его расспрашивать, а только приготовился слу­шать.

Кроме того, — развивал свою мысль Норд, — я думаю, после Москвы, после общения с вашей невестой вы будете в гораздо лучшей форме, чем даже после месяца беспрерывных тренировок. Раз­ве нет?

Он лукаво посмотрел на Бородина.

Кроме того, я оплачу вам билет.

Не стоит, — возразил Бородин, — я сам в со­стоянии это сделать.

Знаю, знаю... — улыбнулся Норд, — но не от­казывайтесь. Я оплачу вам билет и даже дам гоно­рар. За небольшую услугу, которую вы мне окаже­те в Москве.

«Ага! — подумал Павел. — Так бы сразу и ска­зал. А то «подарок».

Что это за услуга?

Норд вскочил со своего кресла и прошелся по кабинету. Потом снова сел.

Услуга пустяковая. Вы должны будете при­везти из Москвы одну вещь.

Какую?

Это мелочь. Маленький конверт. Или, скажем, письмо. В общем, ерунда.

Павел задумчиво теребил соломку своего безал­когольного коктейля.

Вы, наверное, ищете подвох в моих словах, — Норд проницательно посмотрел на Павла, — так вот — никакого подвоха нет. Это действительно просто конверт — никаких наркотиков, золота, ал­мазов и прочей чепухи.

Почему же вы хотите, чтобы я из-за этого ле­тел в Москву в самый разгар тренировок?

Павел, — Норд почесал подбородок, — дело в том, что я хочу, чтобы никто об этом не знал.

Павел улыбнулся. Нет, что на уме у Норда, отга­дать невозможно. Даже и пытаться не стоит.