Я начал дышать как паровоз. И через минуту смог открыть глаза.

Судя по всему, времени, с тех пор как я начал впадать в бессознательное состояние, прошло совсем немного. Однако за окном заметно стемнело. Нуж­но было спешить.

Я продолжал дышать и вскоре смог пошевелить руками и ногами. Двигая всем, что двигалось, я кое-как согнул ноги в коленях. А потом и руки.

Через полминуты я смог спустить ноги и сесть. Голова здорово кружилась, но я чувствовал, что силы понемногу возвращаются.

Теперь надо было как-то встать. Это уже было сложнее. Чуть-чуть поднявшись, я соскользнул с дивана и грохнулся на пол. Дальше пришлось ползти.

Я не сказал, что конечной целью моего путеше­ствия был бар, который, учитывая размеры ком­наты, находился довольно далеко. Кроме того, мне нужно было спешить. Кто знает, когда вернется эта липовая модельерша со своими «ребятами»...

Но ползти неожиданно оказалось гораздо легче, чем я думал. И спустя несколько минут я оказался у бара. Хватаясь за ручки ящиков, я встал на коле­ни. И дернул за откидную дверцу.

Это я сделал, конечно, совершенно зря. Потому что тяжелая дверца неожиданно откинулась (оче­видно, она была на магнитной защелке) и всей сво­ей тяжестью опустилась мне на макушку.

Как вы понимаете, хорошего самочувствия в моем положении это отнюдь не прибавило. Голова после удара гудела, как чугунный колокол. Мысли снова поплыли, и если бы я в этот момент совершенно титаническим усилием воли не взял себя в руки, то... на этом бы все и кончилось.

Я передохнул самую малость и продолжил вос­хождение. Да-да, в ту минуту этот несчастный метр, который отделял меня от бара, казался мне недо­стижимой высотой.

Зато теперь мне было за что ухватиться. Согну­тыми пальцами я уцепился за откинутую дверцу, и вскоре мне удалось положить на нее подбородок. Теперь я мог разглядеть внутренности бара.

Ближе всего ко мне стояла та самая бутылка ко­ньяка, из которой я, видимо, и налил себе отравы. Кроме нее в баре находилось полтора десятка дру­гих бутылок. Интересно, из какой мне лучше вы­пить? Судя по тому, что Наташа дала мне самому выбрать напиток, отрава была везде. Кроме... Ну да, она-то пила вино. Во-он из той бутылки. Я до­тянулся до нее и, схватив, рывком сел на пол.

Я отвинтил пробку и поднес горлышко к губам. От ударившего в нос запаха сразу стало плохо.

Отлично, подумал я. Пей, Турецкий, пей, пей, пей, пей...

Я выпил сколько мог, то есть сколько влезло. А потом встал на четвереньки. И вовремя, потому что в эту секунду меня начало безудержно рвать прямо на этот замечательный ковер. Впрочем, тогда мне было не до ковра. Кишки и все внутренности выво­рачивались наружу, и мне казалось, что меня вы­жимают. Вслед за приступом рвоты я покрылся хо­лодным потом.

И только после этого я почувствовал, что рассу­док и способность двигаться возвращаются. Кое-как утеревшись, я встал и попытался пойти к выходу из комнаты. Меня качнуло в сторону, и тут я уви­дел одну вещь, которая меня жутко заинтересова­ла. Прямо перед моим носом оказалась фотогра­фия, прислоненная к какой-то вазочке.

На ней была запечатлена моя отравительница в летнем платье, в соломенной шляпе на морском бе­регу. Глаза б мои ее не видели! Но важно было дру­гое. Рядом с ней стояла... Кто бы вы думали?

Инна, невеста хоккеиста Павла Бородина!

От этого я окончательно пришел в себя. Что бы это значило? Что Инна работает на нее? Или она на Инну? Или они обе на Сократа?.. А может, они просто подруги? Ну нет, таких совпадений не быва­ет. Ладно, лучше отложить размышления на дру­гое время. Сейчас нужно спасать свою шкуру.

Я машинально сунул фотографию в карман, по­том несильно оттолкнулся от шкафа и, покачива­ясь, пошел к двери.

Первое, что я увидел, выйдя в прихожую, был мой плащ. Удивительно, но Наташа, как и обеща­ла, отчистила его от грязи. Зачем, если она знала, что я усну после отравы? Непонятно... Я натянул плащ и подошел к входной двери.

Замков на ней оказалось штук пятьдесят, не мень­ше. Битых пять минут повозившись с ними, я по­нял, что пытаться открыть дверь бессмысленно. Она была заперта снаружи.

Ну а что ты ожидал, Турецкий? Что бандиты так просто дадут тебе уйти? Еще и лифт вызовут?

Так, спокойно. Что может меня спасти в этом положении? Можно выбить окно и звать на помощь, пока не приедет пожарная команда. А можно... ну да, как же я сразу не подумал! Телефон!

И только я собрался идти обратно в гостиную, как с той стороны двери забренчали ключи.

Все. Это конец.

И все-таки я решил использовать последний шанс. Я встал за дверью. А рукой нащупал какой-то глад­кий округлый предмет за спиной. Разглядывать, что это, времени не было.

Дверь открылась, и я изо всех сил ударил этим предметом в то место, где должно было появиться лицо входившего.

Вернее, входившей. Потому что это оказалась На­таша. Предмет (это оказался аэрозольный баллон) попал ей прямо в челюсть. Она отпрянула и стук­нулась затылком об угол шкафа.

Если бы за дверью стоял кто-нибудь еще, все ока­залось бы бессмысленным. С двоими мне в таком состоянии не справиться. Но, к счастью, Наташа была одна.

Я ей здорово заехал. Нескольких зубов она точ­но лишилась. Но, надо отдать ей должное, самооб­ладания не потеряла.

A-а, очухался... — Дальше пошел поток от­борной нецензурной брани.

Я не стал продолжать обмен любезностями и бро­сился прямо на нее. Мне удалось схватить ее за грудки и повалить на пол. Если бы координация движений у меня не нарушилась, то вряд ли ей уда­лось бы вывернуться. Но не забывайте, что я еще находился под действием неизвестной отравы. По­этому Наташа изловчилась и ударила коленом в... словом, туда, куда женщины обычно стремятся уда­рить мужчин. Судя по всему, она вложила в этот удар всю свою ненависть, потому что я не просто крикнул. Я взвыл.

Она отскочила и полезла куда-то под одежду. Я понял, что это значит. Она хочет достать оружие. Поэтому я не стал медлить и со всей скоростью, на которую только был способен, кинулся к ней под ноги. Наташа потеряла равновесие и грохнулась на пол.

С-сука, — пробормотала она, хотя это слово больше подходило к ней.

Мне все-таки удалось схватить ее за руки и при­жать их к иолу. На этот раз я держался подальше от ее острых коленок. Она несколько раз дерну­лась, но я был все-таки сильнее. Даже несмотря на отраву.

Милая, — проговорил я, тяжело дыша, — мо­жет, вернемся на диван и продолжим наши заня­тия? Мне кажется, мы не закончили...

Пидор гнойный, — произнесла она.

Неужели я произвел на тебя такое впечатле­ние? Ты разовьешь во мне комплекс неполноцен­ности...

Я резким движением перевернул ее на живот и выкрутил руки за спину. Обхватив ее запястья ла­донью, я пошарил под ее одеждой. Вскоре я нащу­пал небольшой пистолет. Теперь ее можно было отпускать.