Я согласилась: проводить время с тётей мне нравилось.

– Ты светишься и в то же время тревожишься! – констатировала факт Нонна. – И ты отказалась от кофе, заменив его свежевыжатым соком. Беременна, что ли?

Я выпучила глаза от удивления: как можно вот так сразу догадаться обо всём?

– Да, Нонна! Но как ты догадалась?

– Один плюс один. Только и всего! Отец малыша в курсе?

– Нет. Я сама узнала только утром. Хочу сообщить вечером, – пролепетала я.

– Ты не собираешься делать аборт?

– Нет! – ответила я, даже не думая о таком варианте развития событий.

– Надеюсь, новость о ребёнке обрадует будущего отца. Но вне зависимости от его реакции, тебе есть на кого положиться. Запомни это. Тебе нужно будет встать на учёт в женскую консультацию. Не повторяй ошибку своей мамы. Она встала на учёт уже очень поздно и не наблюдалась у врачей почти всю беременность, говоря, что если чувствуешь себя хорошо, то и ходить в больницу незачем.

– Спасибо, Нонна! – от всего сердца поблагодарила я тётю и порывисто обняла.

– Это меньшее, что я могу для тебя сделать, – немного смущённо ответила Нонна. – Не переживай. У тебя всё получится!

Я посидела с Нонной ещё немного, а потом посмотрела на часы и решила вернуться.

Настроение у меня значительно улучшилось. Был ясный, солнечный летний день…

Ничто не предвещало беды.

Я спокойно шла по тротуару. В левой руке у меня было зажато эскимо.

Внезапно на тротуар залетел огромный чёрный внедорожник, перегородив мне дорогу.

Я выругалась себе под нос: мажоры совсем оборзели! Правила дорожного движения написаны явно не для них.

Я постаралась обойти автомобиль, но из машины выскочили двое мужчин в костюмах и затолкали меня на заднее сиденье. От испуга я выронила мороженое, прямиком на брюки одного из похитителей.

– Кто вы такие? Что вам надо? – требовательно спросила я, стараясь не паниковать.

Мне нельзя паниковать. Я беременна.

– Молчать. Тебя везут на серьёзный разговор, – сказал, как отрезал, один из верзил.

Второй мужчина безуспешно пытался оттереть пятно от сливочного мороженого со своих брюк.

Я понятия не имела, кому понадобилось серьёзно разговаривать с простушкой вроде меня.

Но когда я разглядела за тонированными стёклами автомобиля вывеску «Строй-LTD», то выругалась себе под нос. Это явно фокусы Самсонова-старшего!

Раньше я считала, что Тим преувеличивал, говоря об отце, как о самодуре.

Но пообщавшись немного с Самсоновым-старшим, и увидев, как он выставил Матвея прочь, второй раз в жизни, я поняла, что Тим ни капельки не преувеличивал.

У Самсонова-старшего в голове находятся не мозги, а полчища сумасшедших тараканов.

Меня привели к нему в кабинет и поставили перед столом навытяжку. Сам Михаил Петрович раскачивался в кресле, неприязненно глядя на меня.

– Привет, сиротка! – ехидно поприветствовал он меня.

– И вам не болеть. Чем обязана? Зачем ваши люди схватили меня? – возмутилась я.

– О, какой гонор! Осмелела, что ли? – удивился Самсонов. – Аппетиты у тебя, прямо скажем, зверские! Вот точно говорят, прикормишь спиногрыза, он к тебе на шею пересядет и ножки свесит!

– Кого вы имеете в виду? Меня? – удивилась я.

– Конечно! – всплеснул руками Самсонов. – Или ты видишь в этом кабинете другую наглую сиротку? Что, девочка, не получилось закрепиться одним путём, так ты решила охомутать моих сыновей? Причём сразу двух! Ну, правильно, чего мелочиться-то, да? Один соскочит? Так второй на подхвате! Нацелилась на состояние Самсоновых? Не выйдет!

Самсонов громыхнул кулаком по столу. Я вздрогнула от неожиданности.

– Ваши миллионы здесь совершенно ни при чём! – мирно сказала я.

– Конечно, ни при чём! Ты же моих парней за красивые глазки любишь? – недоверчиво хмыкнул Самсонов.

– Не только. Матвей очень обаятельный и внимательный, у Тима решительный характер и…

– Бла-бла-бла! – перебил меня Самсонов и внезапно вытащил телефон из кармана пиджака.

Я развернулась, собравшись уходить. Но Самсонов цыкнул:

– Сядь! Я с тобой ещё не закончил. Мои люди тебя не выпустят, пока я не дам команду!

Я села на кресло, смотря на Самсонова и думая, вдруг он будет когда-нибудь считаться моим свёкром?

Господи, это же ужас! Лучше бы в свёкрах числился горный тролль, честное слово.

– Тихонов? – громко спросил Самсонов. – Ну-ка быстро скажи, Тихонов, кому мы помогаем в этом году? Ага, ага. А на будущий год ты что запланировал? То же самое?! Так вот, Егор, вычёркивай. Всё. Да. Да… Да, с сегодняшнего дня мы не помогаем сиротам. Эти сироты потом норовят урвать кусок моего капитала! Теперь мы будем помогать животным, кошкам или собакам. Хотя, нет, постой! Только не кошкам! Кошки лижут собственный зад. Мы будем помогать собакам! И я искренне надеюсь, что потом кобели и сучки потом не выстроятся в ряд у моего офиса в надежде на дополнительную порцию корма!

От гнева моё лицо полыхнуло. Вот гадкий человечишка!

В детдоме бы ему давно устроили «тёмную»! После этого Самсонов бы неделю лежал в медпункте и пил через трубочку для коктейлей. А нет, вообще бы не пил. В детдоме не выдают трубочки для коктейлей.

Лежал бы Михаил Петрович и беспомощно облизывал кружку, пытаясь попить!

Нельзя быть таким гадким и беспардонным!

– Итак. Что ты хочешь?

Я поняла, что Самсонов обращается ко мне.

– Не поняла.

– Всё ты прекрасно поняла. Давай, назови сумму! Стесняешься сказать вслух? Возьми ручку, листочек и напиши.

– Написать?

– Да-да, напиши.

Я потянулась за небольшим квадратным листочком для записей, но потом передумала и взяла чистый лист бумаги формата А-4.

– О, какая большая бумажка. И какая жадная девочка! – нехорошо усмехнулся Самсонов.

Я вывела огромными буквами на весь лист одно слово «НИЧЕГО».

– Вот. Это то, что я хочу лично от вас, Михаил Петрович. Ничего мне от вас не надо. А Тима и Матвея я люблю…

Я набрала полные лёгкие воздуха, улыбнувшись.

– Да, люблю. И мне всё равно, что вы думаете по этому поводу. Можете не верить, сути дела это не изменит. Матвей и Тимофей нравятся мне такие, какие есть, без ваших миллионов. Мы, кстати, без них неплохо живём.

Самсонов побагровел. Слышать о самостоятельности сыновей ему было не очень приятно.

Самсонов мнил себя пупом земли и щедрым отцом, отсыпающим сыновьям деньги и дорогие игрушки. А выяснилось, что Матвей и Тимофей без помощи отца неплохо справляются.