Пожилой майор, устало потирая глаза, вчитывается в строки протокола. Вздыхает тяжело.

– Граждане отдыхающие, все понимаю, но руки-то этим поганцам зачем ломать было? Теперь вот что у нас получается? Не они вам, а вы им тяжкие телесные повреждения нанесли.

– А надо было под их арматуру подставиться?! – горячится Димон. – Ждать, пока они нам головы проломят? Их пятеро с арматурой, нас двое безоружных – и мы же еще виноваты? Странные у вас здесь порядки, товарищ майор!

– Порядки у нас нормальные, советские. И действуем мы строго по закону. Только отделаться теперь административным нарушением не получится, придется заводить уголовное дело.

– Ну и заводите, кто вам не дает?

– Так вы же сейчас заявление напишете, а через пару дней сами его и заберете!

– Почему это?

– Потому что никто из вас в Феодосию на суд потом ехать не захочет. Скажете, не так?

Я понятливо киваю. Доводы у майора железные. Никому неохота мотаться на суд через всю страну, легче плюнуть и забыть.

– Поэтому у вас «ашотики» так здесь и распустились.

– Если бы только они! Местная шантрапа тоже от них не отстает. Знают: большее, что им грозит, – пятнадцать суток. А потом снова гуляй и безнаказанно задирай приезжих.

– И часто крупные драки у вас происходят?

– Часто. Но мы о них, как правило, только задним числом узнаем. А пойди-ка найди свидетелей через несколько дней! Кто молчит, а кто уже вообще домой уехал.

Наш разговор прерывает сержант, заглянувший в кабинет. Опасливо косится в нашу сторону, просит начальника выйти на минутку. Переглядываемся настороженно с Димоном – что там еще стряслось? Майор возвращается минут через пять. Молча садится за стол, кладет перед собой документы на «Волгу». Поднимает на меня глаза.

– Владелец вашей «Волги» Мезенцев – это же… – он делает неопределенный жест, указывая на потолок.

– Да, – коротко отвечаю я. А чего отпираться, если они все уже сами узнали. Выкладывать на стол «индульгенцию»? Нет, не буду. Не для того мне ее давали.

– А вы ему кем приходитесь?

Так я тебе и признался! Нет уж. Раз все так повернулось, из этой ситуации надо выжать по максимуму. А поэтому:

– Я под подпиской, товарищ майор, и ответить на ваш вопрос не могу.

– А Кузнецов? – переводит он взгляд на Димона.

– И он под подпиской, – опережаю я друга, толкнув его под столом ногой.

Да уж, майору не позавидуешь, ситуация кардинально изменилась. Изуродовать машину главы КГБ – это вам не студентов арматурой отхреначить. Попал Ашотик, крупно попал!

– Вот что, товарищи мм… студенты. Сейчас мы вас доставим в ваш лагерь, а завтра к обеду приходите сюда, в отделение, тогда и поговорим на свежую голову. Машину прислать завтра за вами?

– Нет, спасибо. У нас еще «Победа» есть.

Желание майора доложиться сначала наверх понятно. Но что-то мне совсем не светит получить потом в Москве взбучку от Мезенцева и доказывать ему, что я не верблюд. У него разговор один: раз довел дело до драки, значит, виноват. Молчу, постукивая пальцами по столу, потом осторожно говорю:

– Товарищ майор, а давайте действительно не будем дальше э-э… раздувать пожар. Предлагаю решить дело миром. Мы не пишем заявление, вы сами наказываете «ашотиков», как посчитаете нужным. Но так, чтобы до нашего отъезда мы эту кодлу больше не видели, иначе за себя не ручаемся.

– Хорошо… – с прищуром смотрит на меня майор. – Утром сделаю пару звонков в Феодосию, посоветуюсь с начальством, как это уладить. О машине не беспокойтесь, мы за ней присмотрим.

Ну а дальше нас с почетом отправляют «домой» на милицейской машине. С мигалкой. И на все вопросы Левки, взволнованно поджидающего нас в лагере, мы дружно отвечаем:

– Завтра! Лева, все завтра…

* * *

Из-за всех этих ночных передряг следующим утром мы проспали пробежку и проснулись только к завтраку. Лева с Леной пожалели нас и дали выспаться. А уж за завтраком устроили нам настоящий допрос.

– Нет, ну никуда вас одних отпустить нельзя! – сокрушается Левка.

– А по-твоему, я с этой наглой свиньей танцевать должна была?! – злится Юлька. – Может, его еще в гости позвать?

– Юль, не злись. Но согласись, что конфликта все-таки можно было избежать, если бы ты ему не хамила.

– Лева, вот ты и избежишь, когда в следующий раз он твою Ленку кадрить будет! – припечатывает Юлька, и Левка смущенно замолкает.

Аргумент железный. И Вика – что редкий случай – полностью на стороне Юли. А та сегодня ни на секунду не отходит от своего Димона: то нежно щекой о его плечо потрется, то волосы ему шутя взъерошит – просто домашняя кошка. Вика мне шепнула, что наша заноза в полном улете от Димкиного героизма, за нее никто и никогда еще так самоотверженно не дрался. Видимо, прежние Юлькины бой-френды слишком берегли свои холеные морды и не спешили вступаться за честь дамы. Снова и снова она пересказывает всем, как ее герой уложил обидчиков на асфальт. Ах, какой Димочка сильный! Ах, какой он ловкий! А этот котяра сидит и довольно так жмурится на Юлькины прелести. Не иначе как этой ночью ему с большим усердием провели сеанс восстановительной терапии. Мы с Левкой переглядываемся, понимающе хмыкаем. Но вот кто бы от этой заразы такую заботливость ожидал! Может, она не совсем уж безнадежна?

Покатавшись немного на доске и поплавав в свое удовольствие, едем вчерашним составом в отделение милиции на «Победе». В Планерском нас уже ждут.

– Ну что, студенты, принимайте свою машину! Как новенькая.

Майор гордо демонстрирует нам «Волгу», у которой заменены не только колеса и разбитое стекло, но она еще и отмыта до блеска. Чудны дела твои, господи! А мы только недавно за завтраком обсуждали с парнями, куда бы нам податься в поисках запчастей.

– Э-э… спасибо, конечно! Что мы должны за ремонт?

– Ничего. Это в качестве извинений за доставленные неудобства. Родственники Ашота сначала вообще хотели новую машину вам подогнать, но я почему-то подумал, что вы на это не пойдете.

– Правильно подумали. Нам от таких людей ничего не нужно. И как я потом Степану Денисовичу стал бы объяснять чудесное омоложение его машины?

Заменить машину, принадлежащую такому человеку, попросту невозможно. А получить еще одну «Волгу» в качестве финансовой и моральной компенсации, может, и заманчиво для «нищего» студента, но как я потом объясню ее появление? Подарок? Тогда следующий вопрос: от кого он и на какие деньги куплен? Понятно же, что все доходы у Ашота и его родственников левые и они не смогут объяснить происхождение денег. Так что на фиг, на фиг такие подарки! Потом не отмоешься. Не говоря уже о моральной стороне дела.

– А как этого Ашота с его подельниками накажут? – не унимается Юлька.