Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не получится. Что тебе «мадам Танцулькина» рассказала?
– Да ничего интересного.
– Совсем?
– Совсем. Так, ничего не значащие мелочи…
– Куда теперь?
– Давай домой… Есть хочу.
– Может, тогда в кафешку заедем? Там и покушаем.
– Нет. До дома дотерплю. Никита, давай завтра с горничной поговорим?
– С чего такая срочность?
– Просто нутром чувствую, что с ней надо срочно поговорить.
– Можно сегодня поболтать.
– Взять и прийти к ним домой?
– Ну да. Чего тянуть, если у тебя предчувствия.
– Мы ее подставим перед хозяином.
– И что он ей сделает?
– Уволит. И не факт, что она станет нам что-то рассказывать.
– Что предлагаешь?
– Давай обходным маневром. Через тетю Нюру, ее выманим в магазин.
– И там раскрутим на разговор?
– Точно.
– Иришка, а тетя Нюра согласится в этом участвовать?
– Согласится. Ей скучно, а тут все какая-никакая развлекуха.
– Завтра тогда начнем нашу операцию…
– Только надо утром встать. Привыкли спать до обеда.
Мы приехали домой. Кушать я уже перехотела, поэтому пошла сразу спать. Ночью вдруг проснулась, посмотрела на Никиту. Он спит без задних ног, а я мучаюсь, ворочаюсь…
– Иришка, хватит ерзать, – пробормотал Никита. Он все же проснулся.
– Извини, что разбудила.
– Что не спишь? Опять про свои убийства думаешь? Спи!
– Я бы с радостью, да не спится мне.
– Что еще случилось? – спросил Никита. Не вытерпел и включил свет.
– Я жрать хочу.
– Не жрать, а кушать.
– Нет, милый. Кушать я час назад хотела. А теперь я хочу жрать!
– Ну так иди. Там еды полный холодильник.
– Тогда я пошла. А ты спи, котик.
– Разбудила, а теперь спи. Заснешь тут… – высказал он претензию. А сам повернулся на другой бок и засопел.
Я тихонько, чтобы больше никого не разбудить, пошла в кухню. Наощупь дошла. Свет включать не стала. Опять же потому, что не хотелось никого будить. Залезла в холодильник, и тут в кухне вспыхнул свет. Смотрю, муж тоже к заветному холодильнику приближается.
– И чего ты крадешься? – спросил Никита.
– Будить никого не хотела. Жалко. Пусть спят, – говорю я шепотом.
– А мужа родного не жалко?
– И мужа жалко. Я тебя не специально разбудила. Извини.
– Извиняю. Что будешь? Бутеры сделать? Кофе?
– И сладкого чего-нибудь. И побольше, побольше…
– Тебе бы побольше таблеток от жадности. Ты в курсе, что на ночь есть нельзя? Испортишь фигуру… А сладкое на ночь вообще нельзя.
– А ты в курсе, что голодными нельзя спать?
– Почему это?
– Желудок не получает пищи и посылает в мозг сигнал о том, что организм голоден. Сразу перестает вырабатываться гормон сна. Главный в человеке – желудок. Вот так-то.
– Давай подкрепимся. А то я тоже голодный
– Чего тогда ерепенился? Тоже не поел?
– Я с тобой вместе заснул. Вымотали нас эти истории. Тебе побольше моего досталось.
– Интересно. Психиатрам самим психиатры нужны? Наслушаешься вот таких историй и людей возненавидишь…
– Завтра нам тоже послушать придется…
Мы взяли кофе и бутерброды. И пошли сначала наверх, но потом передумали. До комнаты идти далековато, на наш взгляд. Не донесем. Сели на лестнице и стали есть.
– Я так и знала, что вы не вытерпите, – высказала нам мама. Она тоже проснулась от голода и пошла делать себе кофе.
– Извини, что разбудили.
– Вы же шепотом. Да я и сама не спала.
– Ваш шепот даже мне слышно было, – сказал Петька. И он проснулся.
Тут и Грейс пришел. Пришлось и ему кусочек ветчинки кинуть. Уселись все на ступеньках лестницы и едим. Довольные. Снизу, ближе к нам поднялся Петруха. Этот троглодит запах кофе за километры чует. И вся семейка расселась чаевничать в полном составе. Видел бы нас кто. Первым бы был вопрос: почему на лестнице едим, когда стол рядом? Но наш человек не может просто кушать. Ему светские беседы подавай. Или, на крайний случай, сплетни…
– Вы завтра с утра чем заниматься будете? – спросил Петька.
– К магазину пойдем. А что?
– Я с вами. Грейса возьму.
– Хорошо. Только не лезь в разговор. Лучше посиди и послушай, что люди обсуждают. Они часто больше говорят, когда их не спрашивают.
– Ладно. А за кем подслушивать?
– За кем успеешь. Мы своих будем опрашивать, а ты остальных слушай.
– Всех?
– Всех. И водителей, если сможешь. Что между собой обсуждают.
– Может, что-то промелькнет интересное.
– Вы договорились, когда с Петькой по магазинам поедете? – мама все про школу переживает.
– А зачем мне в магазины? – Петька удивлен.
– В школу одежду купить надо. Тетради, ручки…
– У меня есть. Я старую еще не сносил, – пытается отбрыкаться Петька.
– Она тебе уже мала. Ты вымахал за лето.
– Ничего я не вымахал. Нормальная у меня одежда.
– Петька, давай тебя приоденем? – попыталась я его уговорить.
– Не хочу я. Отстаньте! – уперся Петруха.
Я сделала жест, чтобы мама на него не наседала. Потом, со временем, этот вопрос утрясем.
– Мам, а как твоя подопечная? – перевела я разговор на удобную тему.
– Да все нормально. Ее маленько подлечили. Двойня у нее будет.
– У меня вопрос. Обычно же двойня у близнецов рождается?
– В общем, в большинстве случаев в семьях, где уже были близнецы, рождаются двойни.
– Интересно…
– Ты думаешь, что отец ребенка имеет брата или сестру близнеца?
– Или в семье есть близнецы. У меня мысль мелькнула. К чему бы это?
Мы еще немного посидели. Поговорили и разошлись спать по своим комнатам, сытые и довольные. Cпали беспробудно до самого утра. Хорошо, что Петруха у нас парень ответственный: он нас разбудил утром, иначе бы мы проспали все на свете…
Встали, но не проснулись, как говорится. Пришлось напиться кофе, чтобы хотя бы начать соображать. Честно говоря, я вообще хотела спрыгнуть с этой темы и просто остаться дома. Притвориться спящей или лучше больной. Но не удалось: меня раскусили и не дали покайфовать. Все стали собираться на дело. Пес понял, что предстоит прогулка. Сидел и ждал, когда мы соберемся. С этим своим поводком сидит и в зубах держит. На совесть нам давит: типа, давайте побыстрее, видите, я уже готов гулять, а вы все копошитесь… Договорились, что сначала я с Никитой пойду к магазину.
– Сначала мы договоримся с теть Нюрой о встрече с ее знакомой. А потом ты подойдешь к нам на подмогу. Вроде бы просто прогуливаешься, –поучал Петьку мой муж
– А к чему такие сложности? Давайте вместе и придем. Давно уже вместе не гуляли, – пытается отстоять свое право гулять с нами Петруха. В чем-то он прав. Манкируем мы своими обязанностями их обоих прогуливать.
– Пойми. Тогда на тебя никто не
