— У меня тоже кое-что есть. Думаю, это тебе больше понравится.

Ванесса остановилась, чуть крепче обняла его за плечи и приблизилась к его лицу почти вплотную.

— Кажется, я даже знаю, что это.

— Я предсказуем?

— Да. Но ничего плохого в этом нет. Идем-ка.

Она взяла его за руку и подошла к дивану, стоявшему напротив камина.

— Что, прямо здесь? А как же Алиса и Роберт?

— Не думаю, что они скоро вернутся.

Вивиан присел. Ванесса вытянулась на диване, положила ноги ему на колени, а потом поставила их ему на грудь и легко толкнула, как бы приглашая прилечь.

— Люблю это ощущение, — поделилась она. — Будто в голове кто-то танцует и поет.

— У тебя очень красивые пальцы на ногах.

— Поцелуй.

Вивиан поцеловал ее пальцы, и Ванесса откинула голову назад, прикрыв глаза.

— Ты всегда послушно делаешь все, о чем тебя попросит женщина? Ах да, я забыла. «То, чего хочет женщина, хочет Бог». Даже французы способны на то, чтобы красиво говорить о женщинах и любви.

— Даже французы? Я ведь могу обидеться.

Она поднялась, провела пальцами по его щеке и взяла за подбородок.

— Да. Потому что в большинстве случаев они не говорят, а занимаются делом.

— Замечательная спальня. Слегка старомодна, конечно, но в этом есть особая прелесть. Похоже, хозяева этого дома еще те чудаки.

Ванесса сидела на кровати, обхватив руками колени, и изучала комнату. Ее взгляд скользнул по стоявшим возле окна креслам и небольшому столу между ними с лампой и стопкой книг и остановился на гобеленах.

— Да, — подтвердил Вивиан. — Такое впечатление, будто путешественник во времени где-то застрял, и никак не может понять, в какую эпоху он попал.

Ванесса поставила пепельницу на бархатное покрывало и стряхнула пепел.

— Ну что? — заговорила она.

В ответ Вивиан пожал плечами.

— Я не разбираюсь в гобеленах, так что вряд ли смогу прочитать тебе лекцию.

— Я не об этом, — улыбнулась Ванесса.

— Да, конечно. — Он тоже стряхнул пепел. — Если честно, я не думал, что ты принадлежишь к числу любительниц набивать себе цену.

Ванесса недоуменно склонила голову на бок.

— О чем ты?

— О разговоре у тебя в кабинете, когда ты предположила, что я не люблю пассивных женщин.

— Так тебе нравятся такие женщины?

— Нет, мне не нравятся такие женщины. Но теперь я знаю, что ты к ним не относишься.

Ванесса выпустила пару колечек дыма и облокотилась на подушку.

— Что тебя удивляет? — снова заговорила она. — Я ведь не всю жизнь сплю с женщинами. Когда-то я спала и с мужчинами. И я не из любительниц набивать себе цену. Просто я предпочитаю объективную оценку хвастовству.

— Меня посетило желание испортить вечер и подумать о том, что во всем виноват кофе, но я не буду этого делать. Так что это замечательный вечер.

— Это великолепный вечер. — Она рассеянно намотала на палец прядь волос. — Знаешь, если уж я впервые за восемь лет решила прикоснуться к мужчине, я рада, что этим мужчиной оказался ты.

Вивиан некоторое время молчал, изучая поднимающийся в безветренном воздухе спальни дым.

— Потому, что я полчаса назад нюхал кокаин с твоего живота или по другой причине?

— Это просто суждение. Без причины.

— Как скажешь. — Он обнял себя за плечи и на секунду замер. — Надо же, меня до сих пор потряхивает. Я подышу свежим воздухом.

Ванесса смотрела на то, как Вивиан подходит к окну, открывает ставни и смотрит вниз, после чего подошла к нему и присела на подлокотник одного из кресел.

— Ты всегда говоришь в постели по-французски? — спросила она.

— Что именно я сказал?

Она улыбнулась.

— Я не знаю ни слова по-французски. Но могу догадаться, что это какая-нибудь особенно изысканная пошлость.

— Скорее всего, это было что-то, что трудно выразить по-английски без того, чтобы не потерять основной смысл.

— Французский идет тебе больше, чем английский. Наверное, Афродита приходит в восторг?

— Да, ей нравится. Она знает, что в такие моменты я не умею притворяться, и это нравится ей еще больше.

Ванесса обняла его за плечи.

— Я думаю, что в твоем взгляде на мир что-то есть, — сказала она. — И почему людям кажется странным тот факт, что кто-то воспринимает секс как общение? Ведь это, по сути, то же самое общение, просто в другой форме. Между тем, в процессе такого общения можно узнать человека лучше, чем в процессе долгой беседы.

— Самое главное — не злоупотреблять.

Ванесса улыбнулась в очередной раз и села в кресло.

— Как ты справлял свои дни рождения в детстве? — спросила она.

— Мы накрывали стол, приглашали с десяток гостей. Мама сама пекла торт. Гости дарили мне подарки, а потом мне нужно было обойти стол кругом и поцеловать каждого. И выслушать в сотый или тысячный раз, какой я симпатичный мальчик, и что «вот уже через пару лет девочки не будут давать мне прохода». — Вивиан выбросил остаток сигареты в окно. — Под вечер звонил отец. Поздравлял и переводил маме крупную сумму денег для того, чтобы она купила подарок.

— Вы с ней сейчас общаетесь?

— Пара-тройка писем, поздравление с Рождеством, с днем рождения. Я бы не сказал, что мы отдалились, но у нее своя жизнь, а у меня — своя. Да и что я могу ей написать? О работе писать не хочется, а про то, как я провожу свободное время, я предпочитаю не говорить.

Ванесса устроилась в кресле, поджав под себя ноги.

— А твой отчим?

Вивиан присел на подоконник.

— Он мне не нравится, я тоже ему не нравлюсь, так что никто из нас не предпринимает попыток сблизиться. И нас обоих устраивает положение дел. У тебя татуировка на пояснице. Стилизованные буквы, я не смог прочитать, что там написано.

Ванесса взяла со столика одну из книг, пролистала и вернула на место.

— Там написано «Карла», — сказала она.

— Ты сделала себе татуировку с ее именем?

— Да. Благодаря ей я стала той Ванессой, которой являюсь сейчас, и это известно мне, а остальное не имеет значения. Другим не обязательно это читать.

Вивиан приложил ладонь ко лбу.

— Мне нехорошо, — сказал он. — Прилягу, пожалуй.

— Может, искупаемся? Я думаю, что вода уже теплая, тебе станет лучше.

— Думаю, что мне надо поспать. Если я буду чувствовать себя лучше, то обязательно спущусь.