Анна Тихоновна поставила незнакомца в известность, что уголовный розыск собирает сведения по поводу машины, сбившей консьержку Кулькову. Она предложила ему зайти в полицию и дать показания. Гражданин без промедления согласился.

Маслаченко с напряженным вниманием выслушал показания чудо-свидетеля. Попросил еще раз описать разыскиваемую «Газель». Почти заискивающим тоном узнал: а не запомнил ли такой замечательный человек номер машины? Нет, не запомнил, конечно. Капитан вздохнул.

— А может быть, вы случайно заметили того, кто находился за рулем?

— Специально я не приглядывался, — сказал опрашиваемый. — Но вроде бы за рулем был парень. Чернявый такой. И вот еще что, товарищ следователь, во рту сигарета… это точно.

Маслаченко взвился на стуле. И молниеносно отстучал всеми пальцами ноктюрн по краю стола.

— Небольшого роста? — ласково спросил он.

— Ну, рост-то я, конечно, не измерял, — усмехнувшись, пояснил пожилой гражданин. — А так как бы… действительно небольшой.

— Огромное вам спасибо. Вы нам очень помогли, — стандартно и в то же время вполне искренне поблагодарил свидетеля капитан Маслаченко.

Через час с небольшим он уже проводил опрос сотрудников Сергея Ардаматского в авторемонтной мастерской, его самого (откровенно недоумевающего), а также Дмитрия Ряузова. И оказалось… В указанный день от семи до восьми утра Сергей Ардаматский лежал на больничной койке хирургического отделения горбольницы номер такой-то. Накануне поскользнувшись, он сильно подвернул ногу, подозревали перелом. И пребывал Сергей в горбольнице еще два дня.

Крайне разочарованный, Маслаченко обратился за подтверждением данного обстоятельства к врачам, санитарам и медсестрам. Подтверждение исчерпывающее, устраняющее какие-либо сомнения в отношении Ардаматского, капитан получил.

«Ничего не поделаешь. В «Газели» сидел не Ардаматский. Кто же тот чернявый парень небольшого роста, еще раньше покушавшийся на жизнь Кульковой под видом телефонного мастера? — думал Маслаченко. — Наконец он осуществил свое преступное намерение. Кулькова погибла. А мы получили задачу с одним неизвестным. Ищи-свищи неуловимого молодого, малорослого чернявого мистера икс… Боже, поможи! — перейдя в уме на наречие «незалежной» Малороссии, взмолился капитан. — Треба мене його сшукати, як Бог свят…»

Тем же вечером в подвале панельного дома, где-то между районами Строгино и Тушино, трое людей играли в карты. Голая лампочка освещала примитивный стол из листа фанеры, на котором поблескивала недопитая бутылка водки, три пластиковых стаканчика, порезанная колбаса и хлеб на мятом листе серой бумаги. Была и открытая банка с маринованными огурцами.

— Какие козыри-то? — перебирая карты, раскрытые в левой руке веером, спросил крупный мужчина лет сорока пяти в хрустящей куртке из кожзаменителя.

— Черви, черви, червяки-и, — спел старик в кроличьей шапке и телогрейке. — Ходи, Витек, ты прошлый раз выиграл.

— Ладно, — согласился невысокий парень, выбрал из своего арсенала шестерку и шлепнул ею по столу перед крупным в хрустящей куртке.

— Мы ее десяткой, — солидным фоном сказал мужчина.

— А вот еще пиковая…

— Бита.

— А мы подкинем тебе десяточку, — лучась добродушием, промурлыкал старик. — И еще одну, и еще…

— Завалил дед… Задавил… Да не задавишь… Валет. Еще валет, козырной.

— Испугал… — захихикал старик. — Ой, испугал…

— Я вообще-то любил на зоне в девятку играть… Сами рисовали… — Невысокий парень сдвинул на затылок плоскую кепку, высвобождая чернокудрявый чубчик. — Но на интерес…

— Да какие теперь игры, какие игры… Берите из колоды… — Старик набрал карты, поднял седоватые брови, озабоченно почмокал. — Ух, масть пошла.

В обитую железом дверь стукнули, вошел кто-то высокий. На лицо падала тень, руки вошедший держал в карманах пуховика.

— Здравствуйте, — сказал он глуховато, будто хотел изменить голос.

— Привет. А, это ты, друг, — со спокойным радушием произнес тот, что в хрустящей куртке. — Проходи, садись.

— Да нет, я спешу. Ну как, возьметесь?

— Пожалуй, не возьмемся. Что-то зашевелилась кругом всякая агентура. Менты переодетые, осведомители… Некоторых я засек, а некоторых не знаю. Кого они ищут — непонятно. Может, из-за старухи?

— Ну, это вряд ли… — Старик положил карты на стол картинками вниз. — Из-за старухи не будут такую бучу подымать.

— За старуху он вам заплатил? — Высокий у двери говорил также глуховато.

— Заплатить-то заплатил. Только… какие это деньги! Да, по правде говоря, мы и тех не отработали. Опередил кто-то нас. И когда телевизор рванули, и теперь…

— Опередил? — удивился высокий, по голосу стало понятно, как его взволновало сказанное мужчиной в куртке.

— Ну да. Мы честно работаем. А тут работа не наша. Видать, он перестраховался, еще кого-то пригласил. И деньги нашлись на заказ. — Мужчина тоже положил карты и разлил оставшуюся водку по стаканчикам. — Выпьешь грамульку? Ну, как хочешь. — Он опустошил свой стаканчик, положил в рот кусок колбасы, прожевал. Остальные игравшие последовали его примеру.

— Мне как быть-то? — спросил высокий. — Я хорошо оплачу, не сомневайтесь.

— Нет, сейчас нельзя. Может быть, потом когда-нибудь. А если у тебя горит, сделай сам. Делов-то. Ты вон здоровый. Пихнул и с концами. — Крупный подтолкнул чернявого парня. — Витек бы сумел, но ему сейчас светиться не следует. Недавно у него была серьезная операция. Так что осуществляй, так сказать, лично. Он каждый день бегает.

— Маршрут покажете?

— Витек тебя проводит. Ты на машине? Вот и съездите, посмотрите.

— Сколько с меня?

— Отдай Витьку три тысячи, и будем в расчете.

Чернявый парень поправил кепку, застегнулся. Встал, подошел к высокому в пуховике.

— Не нервничай, все сойдется.

Когда Витек и высокий ушли, мужчина в хрустящей куртке загадочно сказал:

— Так лучше будет. А то он что-то последнее время суетился много. Договаривался со всеми, внимание привлекал.

— Ну и пора ему, не жилец уж, — подтвердил старик.

В один из первых мартовских дней, предшествовавших Международному женскому дню, на строгинском берегу Москвы-реки, окаймленном бетоном, было бело и чисто. Из серых облаков начал сыпать снег, потом разошелся и повалил густо. Ни одного обывателя, гуляющего с детьми или собаками, не просматривалось в этом глухом месте, отделенном от прочего мира рекой и лесистым откосом, забранным непроницаемыми оградами правительственных дач.

Неожиданно появилась одинокая фигура бегуна. Невысокий худощавый человек в вылинявшей футболке, спортивных штанах, кедах и шерстяной шапочке неторопливо бежал по краю берега вдоль бетонного обрамления. Через некоторое время от залепленного снежной кашей дерева отделился высокий силуэт в синем лыжном костюме и так же размеренно двинулся следом за бегуном. Снег валил все гуще, и скоро в двух метрах от глаз трудно было что-либо различить.