— Джи-Джи?

— Да, — откликнулся Джейми. — Я как раз покрываю лицо краской…

— Ты досаждал акробатам? — спросил Гонко.

— Нет.

— Тогда почему они хотят убить тебя?

— Я не знал, что они хотят убить меня.

— Похоже, что хотят. Дупс сказал, что один из них проник сюда этим утром. Дупс запер его в кладовке и пошел спать. Акробат как-то вырвался оттуда и хотел проникнуть в твою комнату, чтобы вколоть тебе что-то. Не думаю, что они хотели попотчевать тебя морфием.

Джейми пожал плечами:

— Почему меня?

— Это я и хочу узнать, парень. Чем ты их достал? Швырял в них грязь или что-нибудь еще?

— Клянусь, нет.

Гонко пристально посмотрел на него.

— Возможно, ты прав, а может, ты первоклассный лжец. В любом случае мне это нравится. Но больше не делай этого, пока не делай. Придет время, мы свое возьмем. Сейчас же между нами и акробатами должны существовать самые приветливые отношения, понял? Сам живи и другим не мешай, вежливость и прочие «розовые слюни». Мы, клоуны, должны сейчас залечь на дно, поверь мне. Какой-то кретин бегает вокруг и подкладывает подлянку. Босс не будет с этим мириться. Бьюсь об заклад своим последним пенни.

Джейми кивнул.

— Ну, продолжай краситься, — сказал Гонко и захлопнул дверь.

К полудню клоуны пошли в свой сценический шатер праздновать день рождения Курта. Джи-Джи шагал легко, поскольку был рад урегулированию проблем со своим визави. Первое, что совершил Джейми этим утром, — покрыл лицо краской. Похоже, что игры кончились. Если все будет происходить так и дальше, то Джи-Джи может быть спокойным относительно него… Этот щенок сначала не понял, с кем имеет дело, но в конце концов урок усвоил. Так-то лучше, подумал Джи-Джи.

Клоуны пришли в сценический шатер последними. Позже, чем они, прибыл только Курт. Гонко и Рафшод положили мешок для трупов, пролежавший неделю в кладовке, рядом с собой. Войдя с пюпитром в руке, Курт изобразил удивление, словно, совершая обычный обход, был застигнут врасплох. Все присутствовавшие видели это много раз. Согласно заведенному ритуалу, они затянули хором песню «Сюрприз». Курт залился краской, прижал руки к щекам, делая вид, что смущен. Он повторял:

— Это уж слишком! Ну уж вы! — и по-женски махал руками: мол, прочь отсюда! Затем остановился перед сценой и выжидающе оглядел аудиторию.

Конкурс подарков проходил на фоне недавнего вандализма и был не столь интенсивным, как в прошедшие годы. Страхуясь от неожиданностей, акробаты выступили первыми и подарили Курту пластмассовый мешок, наполненный зубами. Такой подарок они вручали ему четыре года подряд, приобретая для себя тем самым дипломатический иммунитет в ходе возникавших временами склок и разборок. Акробаты конфликтовали со шпагоглотателем в дни, когда делили с ним общий шатер, и вышли победителями в конфликте. Шпагоглотателя перевели в шатер Мугабо, который в результате яростной перебранки буквально превратил его в тушеное мясо. Но все это было в прошлом. Акробаты, видимо, предчувствовали, что в этот раз их превзойдут. Они свирепо поглядывали на клоунов, которые сидели с независимым видом рядом со своим мешком для трупов.

Когда акробаты первыми вручили Курту подарок, тот был удовлетворен. Не взволнован, но удовлетворен.

— Он доволен, — шепнул своей команде Гонко.

Шелис, недовольная тем, как братья Пайло отнеслись к краже ее хрустального шара, не позаботилась об оригинальном подарке, но подарила Курту зубную щетку с ручкой из слоновой кости. Она купила ее в палатке на Аллее интермедий. Этот подарок позволял избегнуть каких-нибудь серьезных упреков. Курт воспринял его с изящной снисходительностью. Он вздохнул, как сделала бы влюбленная школьница, увидев на афише недосягаемый объект своего обожания.

Укротитель львов был далек от вкусовых пристрастий Курта. Он, видимо, полагал, что Курт, как и годом раньше, увлекался птицами, и подарил Курту попугая в клетке, которого выучил говорить: «С днем рождения!» Гоши, находившийся среди зрителей, по какой-то причине взъерепенился, когда клетку с попугаем освободили от чехла, словно увидел в птице соперника. Глядя на него искоса, Джи-Джи понял одно: чем больше он узнавал Гоши, тем хуже тот ему представлялся.

Курт не обрадовался попугаю. Его рыбьи губы улыбались, но он не высказал ни одного слова благодарности, и его лоб потемнел, словно его заволокли тучи. Укротитель львов отправился на свое место неверной походкой. Он выглядел бледнее, чем тогда, когда встал.

Дровосеки удивили всех тем, что продемонстрировали некоторое понимание ситуации. Они подарили Курту гигантское распятие, которое вырубили из красного дерева. Когда четверо из них втащили его, Курт зарделся, осыпав их благодарностями. Гонко решил, что настал подходящий момент. Он поманил Рафшода, и они вдвоем потащили мешок для трупов на сцену. Ксендз стонал и извивался в нем, как рыба, попавшая в сети. Гонко завязал розовую ленточку посредине мешка.

— Что это? — спросил Курт, заранее довольный, когда у его ног положили подарок.

— Кое-что, босс, нам кажется, это вам понравится, — сказал Гонко — Все это ваше. Пользуйтесь.

Развязывая ленточку, Курт оживился. Он строил догадки о том, что это могло быть, шутил, что не хотел бы увидеть новую пару носков, хотя первую пару ему никто не дарил. Наконец он расстегнул молнию.

— Что происходит? — брюзжал ксендз, задыхаясь. — Я хочу пить… пожалуйста… — Он моргнул, взглянув на окружающих людей, и отпрянул от экспансивного двухметрового великана, который склонился над ним.

Курт окинул демоническим взглядом воротник ксендза, черную сутану и распятие. Он выглядел так, словно был переполнен радостью.

— Это мое! — воскликнул он. — Настоящий? Не подделка?

— В самом лучшем виде, босс, — сказал Гонко со злобной улыбкой, обращенной к удрученным акробатам. — Никакого фальсификата. Взяли его из церковного прихода в Перте. Он ваш.

Курт был потрясен.

— О, мое! — только и мог он сказать. Великан обхватил голову ксендза руками, она легко скрылась в его огромных ладонях. Он сунул палец в рот ксендза, обнажив десну и проверив зубы, как у домашней собаки. — О, мое! — шептал Курт.

— Поскольку он здесь, мы подумали, что его можно использовать на свадьбе Гоши, — сказал Гонко. — Если вы позволите, босс, дайте нам знать.

— Разумеется! — согласился Курт, закинув через плечо ксендза, который не мог сопротивляться такой хватке. Обмякшее тело ксендза казалось крохотным. — Конечно, вы сможете его позаимствовать. Все остальные, сложите свои подарки у двери моего трейлера. Сейчас же мне нужно заняться вот этим. — Курт размашистым шагом вышел из шатра, после чего его покинули исполнители.

Когда клоуны возвращались домой, Гонко был на верху блаженства.