– Он нужен мне живым, – закончил Малахия, явно наслаждаясь своим приговором.

Адель судорожно втянула воздух.

– Не надо! – Она обернулась как раз в тот момент, когда король кивнул, и один из гвардейцев со всей силы врезал Яго под дых. – Прекратите!

– Еще раз.

Гвардеец замахнулся и еще одним глухим ударом разбил Яго нос. Он потерял равновесие и, рухнув на колени, задрал голову. Кровь тонкими струйками стекала по его лицу, капала на рубашку и расплывалась на ней яркими пятнами.

– Нет! – Адель бросилась было к брату, но Малахия ухватил ее за пиджак и не позволил сдвинуться с места.

– Еще раз, – ответил он на вопросительный взгляд гвардейца, нависшего над Яго.

Очередной удар в лицо заставил Яго свалиться на пол и тихо застонать. Адель пыталась освободиться от железной хватки короля, но тщетно.

– Хватит!

Малахия вздохнул и безразлично произнес:

– Его будут бить, пока ты не замолчишь.

Адель лихорадочно закрыла ладонями рот, опасаясь, что не сдержится и снова закричит. Выдержав паузу, король убедился, что она послушалась, и отпустил ее.

– Уведите его.

– А с ней что? – Мария ожидала увидеть гнев Малахии, а не его милость.

– Тебя это не касается. – Малахия скользнул по ней равнодушным взглядом и обратился к Шаю, который все это время молча наблюдал за происходящим: – Проследи за выполнением моего приказа. И оставь несколько стражей за дверью. Когда я закончу с нашей беглянкой, они ее проведут.

– Слушаюсь, ваше величество. – Инкарнат Юпитера поспешно направился к выходу. За ним последовали мрачный Инквизитор и гвардейцы. Двое последних грубо подняли Яго с пола и поволокли за собой, не обращая внимания на его невнятные ругательства. Инкарнат Марса мгновение поколебалась, словно подбирала слова, но потом передумала и, резко развернувшись, скрылась за массивной металлической дверью.

Адель молча смотрела на следы крови в том месте, где лежал ее брат. Сердце больно сжалось в груди, слезы превратили все окружающее в размытое пятно. Она крепко сжала кулаки, разрываясь между желанием расплакаться и наброситься на Инкарната Солнца. Второе не представлялось возможным, но и первого он не дождется!

Собравшись с силами, Адель повернулась к Малахии, стоявшему позади. Что бы ни случилось, она не доставит ему удовольствия своей слабостью и страданиями. Не бывать этому!

– Глупая девчонка, – произнес Малахия, качая головой. В приглушенном свете канделябров он был невероятно прекрасен и столь же ужасен. Подойдя к серванту, что стоял в другом конце зала, он достал оттуда бутылку, откупорил ее и вернулся к Адель с бокалом спиртного в руке. – Значит, решила сбежать. Не самое мудрое решение. Впрочем, как я уже успел заметить, все они у тебя разумностью не отличаются.

Присев на край стола, король сделал глоток и продолжил:

– Я плохо обошелся с тобой?

Адель нервно рассмеялась, но, поймав на себе убийственный взгляд Малахии, притихла.

– Я плохо обошелся с твоими друзьями? – Он снова отпил. – Да? Или нет? Лучше бы ты начала говорить, Адель…

– Ты опасный и жестокий. – Она принялась растирать красные следы от веревки на запястьях.

– Это тебя смущает?

– Ты несешь смерть и страдания всему живому, даже не прикасаясь к нему, – проигнорировав его слова, продолжила Адель. – Остаться здесь с тобой – безумие. Ты – безумие.

– Это твое мнение на этот момент, но уверен, скоро оно изменится, – отмахнулся король. – А пока, Адель, у меня для тебя хорошая новость: я уже все решил сам – ты остаешься в Санкта Илии. Можешь не благодарить.

– Я не принадлежу тебе, – прошипела она, наплевав на приличия и позабыв о страхе.

Малахия кивнул.

– В твоих рассуждениях есть логика, но все же ты не права. – Его глаза злобно сверкнули. – Мне принадлежит Исайя, а ты принадлежишь ему. Так что…

– Я не вещь!

– Твоя правда. Но ты не учитываешь одного: я всегда получаю то, чего хочу, или то, чего могу захотеть в будущем. И это правило беспрекословно действует последнюю тысячу лет. Ты и вправду считаешь, что способна его нарушить? Не льсти себе. Теперь ты Инкарнат, и больше не можешь делать то, что тебе захочется.

– Вы чудовища, для которых человеческая жизнь ничего не значит. – Адель тяжело дышала, сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Ни ты, ни Исайя… Вы не получите меня. Никогда! Даже если для этого мне придется умереть.

Малахия усмехнулся.

– И это желание снова приводит тебя ко мне. Как думаешь, я его выполню? Давай я сразу отвечу: нет.

– Иди к черту!

Ее гнев умилял. Король уже успел забыть, что люди весьма эмоциональны. Шай был прав – в ней слишком много от человека. Но всему свое время.

Залпом опустошив бокал, Инкарнат Солнца поставил его рядом с собой на стол и произнес повелительным тоном:

– Подойди ко мне.

– Нет.

– Адель, я не стану повторять дважды.

Опустив голову, она взглянула на красные разводы на полу. Что же они сделали с Яго? Избили до полусмерти и заперли в темной сырой камере? Малахия четко дал понять, что за ее неповиновение будет страдать брат… Что, если они сделают то, чего она так боялась? Что, если они убьют его?

Сжав зубы, Адель медленно направилась к королю. Надо придумать, что делать дальше. Надо придумать, как не стать собственностью Малахии и спасти брата. Но как?

Когда между ней и королем оставалось не больше двух метров, Адель остановилась.

– Ближе, – требовательно повторил он.

Она сделала еще несколько крошечных шагов.

– Ближе.

Желудок свело. Адель до крови прикусила губу. Но и эта кратковременная боль не помогла ей избавиться от отвращения, которое разливалось по телу, словно яд. Превозмогая себя, она подошла еще ближе и ощутила запах алкоголя.

– Вот видишь… – Малахия коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. И снова вся ее плоть преисполнилась теплом и приторно-сладким счастьем с тошнотворным привкусом. – Ты намного послушнее, чем хочешь казаться. Боишься за жизнь брата? Для нас, бессмертных, она – ничто. Всего лишь миг, за который ты цепляешься.

Его рука скользнула вниз, к подбородку, и пальцы коснулись уголка ее губ. В эту минуту Адель ненавидела себя, но еще больше ненавидела короля. Если б это было в ее силах, она бы его убила. Если б только смогла.

Его ладонь стала горячей, и в этот миг ее волосы заискрились холодным сиянием. Когда Малахия коснулся ее впервые, она не могла увидеть свет, исходящий от волос, из-за короткой прически, но теперь мягкое свечение обрамляло ее лицо, словно ореол.

– Я предложил тебе все. – Он зачарованно смотрел на собственную руку, скользнувшую по ее шее. Его пальцы осторожно и нежно сжались, и на коже Адель проступили капельки пота. – Я предложил тебе себя…