Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Речь ректора, поначалу спокойная, постепенно становилась всё более эмоциональной. И это не казалось ухищрением — слишком уж выразительной была мимика лица. Похоже, он искренне переживал за свою студентку и его самого задевала трагедия, в которой пострадали высшие. Жители Белого Мира ценят жизни друг друга, это на низших им наплевать.
Вот только Фрая вряд ли могла оценить подобный эмоциональный порыв. В её сознании столкнулись, рассыпаясь осколками потрясения, два образа. Семьи, привычной с детства, которую создали, как она полагала, влюблённые, сбежавшие в Чёрный Мир, желая хранить друг другу верность. И другой семьи — незнакомых ей высших, настоящих родителей, которых она потеряла, едва успев появиться на свет.
И так сложно оказалось свыкнуться и сжиться с мыслью, что семья, оставшаяся в Чёрном Мире, ей не родная. И вообще семей было две!
— Низшие вас от всех утаили, — не ведая о хаосе мыслей в голове студентки, продолжал накалять обстановку ректор. — Воспитали в чуждых вам традициях. Поступили подло, нагло скрыв происхождение «своего» ребёнка. Пошли на серьёзное преступление против высших!
Преступление? В душе Фраи родился внутренний протест. Ей было сложно принять обвинения Легуса. Поступок родителей, пусть даже оказавшихся приёмными, вряд ли имел злой умысел. Девушка скорее посчитала бы его спасением. Ведь старшую дочку они любили, вырастили и воспитали, не делая различий между ней и младшей сестрой. Такие люди не могли поступить подло. И либо ректор умышленно сгустил краски, чтобы Фрая возненавидела Чёрный Мир и не имела ненужных высшим привязанностей к низшим, либо СКД изначально преподнесла факты с позиции менталитета высших.
Однако из рассказа она сразу уловила главное — у родителей серьёзные неприятности. И потому торопливо спросила:
— Их наказали? Они живы?
Вместо прямого ответа Легус неторопливым движением отодвинулся от стола. Поднялся и подошёл к стеллажу. Постоял в задумчивости, рассматривая книги.
Поправив неровно стоящий фолиант, вернулся взглядом к собеседнице и продолжил с явными нравоучительными интонациями:
— Напрасно вы принимаете ситуацию так близко к сердцу. Какой смысл убивать этих людей? Этим прошлого не исправишь. Да и вы не пострадали, они сохранили вам жизнь. Поэтому Совет решил обойтись без показательного судебного процесса. Огласка в данном случае нежелательна. Нам не нужен негатив к высшим, который неизбежно возникнет у низших, если наказание будет излишне жестоким. А если излишне мягким, то вероятен самосуд низших над соотечественниками. Так что арест и тюремное заключение на время разбирательства — уже достаточное наказание для преступников. А в качестве меры профилактики наместник просто внушил этим низшим правильный тип поведения.
Фрая, как ни старалась остаться бесстрастной, всё равно выдохнула с облегчением и успокоилась, Не самый плохой вариант из возможных. Живы. Да, не помнят. Да, не переживают об улетевшей в академию дочери. Но это поправимо. Она вернётся, и всё станет как прежде.
— Хотя, конечно, без сомнений, их поступок возмутителен. Не понимаю, на что они рассчитывали! — Легус перешёл от логических рассуждений к негодованию. — Ведь умысел низших лежит на поверхности: они надеялись породниться с нами. Глупые! Впрочем, чего ещё ждать от неучей и дикарей? Которые беспечно понадеялись утаить правду и при этом даже имя не сообразили изменить! А оно...
Он вдруг спохватился, что проявил бестактность, не поприветствовав девушку должным образом в начале разговора, и исправился:
— С возвращением в родной мир, Фрайяна Сияющего Ущелья. Прошу простить, что не назвал сразу ваше полное имя. Слишком долго пришлось обходиться без него.
Легус вытащил одну из книг с полки стеллажа, рядом с которым так и продолжал стоять, и Фрая без труда узнала в ней династический справочник. Его ректор и открыл, зачитав:
— Династия Сияющего Ущелья издревле входила в Совет Сильнейших. Её родоначальник был инициатором создания первого правящего круга советников. Уровень дара у прямых наследников сохраняется неизменным на протяжении всех поколений и соответствует категории «сверхсильный», у побочных ветвей крайне редко опускается до «сильный».
Он захлопнул книгу, вернул её на полку и отошёл к своему столу, чтобы сесть.
У вас идеальная наследственность и прекрасные задатки, Фрайяна.
Невероятная удача, что вы оказались симпатичны Индору Белой Лагуны, и он выбрал именно вас. Я склонен считать, что интуиция позволила ему определить одну из нас. Это, конечно, едва не стоило вам обоим потери дара, но всё, к счастью, обошлось. Теперь ваше положение в обществе станет надёжной защитой, никто не посмеет вас оскорбить. Вы последняя наследница и единственная представительница своей династии.
— В смысле последняя? — опешила Фрая, которой казалось, что в настолько древней семье не должно быть недостатка родственников. — Совсем никого не осталось?
— Ваш отец был единственным ребёнком. Его отец, ваш дед, умер два года назад, его жена ещё раньше. Так что, кроме вас, действительно никого. Со стороны матери родственники есть, и вы с ними обязательно познакомитесь, но они входят в другую династическую линию и претендовать на ваше наследство не вправе.
— Есть что делить? — может, грубо и прямолинейно, но скорее от шока, нежели проявляя меркантильность или желая оскорбительно высказаться, поинтересовалась девушка. Да и верилось с трудом в «богатства», оставшиеся после гибели родителей. По крайней мере, в Чёрном Мире, если вымирала вся семья, её имущество тут же распределялось поровну между всеми жителями поселения.
— Не делить, а распоряжаться как хозяйке, — недовольно поморщился Легус.
То ли ему резкий тон Фраи не понравился, то ли принял её интерес за намёк на нечистых на руку высших, которые всё растащили и наследницу ни с чем оставили. — Вам есть куда вернуться в Белом Мире. У вас имеется поместье в Сияющем Ущелье и апартаменты в столице. Внушительный счёт в банке, семейные драгоценности, личный шаттл. Конечно, жильё всё это время пустовало и потребует усилий для наведения порядка, но оно в целости и сохранности, потому что находилось под охраной. Вы считались пропавшими без вести — умершими ни вас, ни ваших родителей не признали. По закону срок давности, предусмотренный для подобных случаев, то есть при отсутствии фактических доказательств смерти, равен средней продолжительности жизни. А это почти сто лет, с учётом того, что вы пропали
