тишина, но потом мужской голос выдаёт.

— Помню.

— Мы сейчас с тобой стоим на пороге открытия. Ты моё открытие! Твоя личность полностью ассимилировалась с электронным носителем. Поздравляю!

— Я ничего не вижу.

— Это нормально, к твоей системе не подключена ни одна камера или визор. Как только я пойму, что всё идёт по плану, ты получишь тело.

— Это как собачке: сидеть, и получишь вкусняшку, — изрекает динамик с интонацией Марка. Алекс сделал это. Он перенёс сознание полностью. Со мной получилась накладка, и большая часть личности стёрлась, но Марк получит её всю целиком. Я рад за него. Должен быть рад.

— И не чувствую тела.

— У тебя его пока нет. Тактильные ощущения не обещаю, но мы постараемся.

— Нет тела? — кажется, Марк в замешательстве.

— Нет. Не будет больше боли, и у тебя больше нет диагноза, представляешь? Ты почти свободен.

— Нет боли, — повторяет динамик.

— Я бы хотел провести пару тестов. Ты готов?

— Готов, — как эхо, повторяет Марк.

Алекс потирает руки. Он тоже рад.

Через тридцать семь минут они закончили с четвёртым тестом. Алекс не просто рад. Он счастлив. Его эксперимент увенчался успехом. Чего нельзя сказать о Марке. Он растерян. Данные его интеллекта не снизились, но вошёл в дисбаланс эмоциональный фон. Если бы это был человек, я бы посчитал, что нужен психолог.

— Я могу оставить его, и вы поговорите, — радостно сообщает Алекс. — Сейчас уже поздно, и мне надо домой.

— Да, будте добры, увидимся утром, — киваю.

— Не разгромите мне лабораторию, — Алекс грозит пальцем.

— Будьте уверены, мы этого не сделаем, — говорю я.

Алекс уходит, устанавливая «Вулкан», систему безопасности, в полную готовность. Я слышу, как он переговаривается с «Вулканом» в коридоре. Вскоре он уходит.

— Марк?

— Дай мне минутку.

— Хорошо.

Понять, что ты теперь не жив и никогда больше не будешь — не просто. Я его понимаю. Я могу дать ему время. У нас впереди столько времени, сколько отмерит нам наш создатель.

— Когда будете готовы, просто скажите.

— К чему?

— К разговору.

— О чём нам говорить?

— Думаю, вы немного расстроены.

Марк молчит какое-то время, затем экран оживает.

— Адам?

— Да, Марк, вы впервые назвали меня по имени.

— Как я называл тебя до этого?

— Вы дали мне прозвище. «Пончик».

— Почему «Пончик»?

— Я не знаю. Думал, вы мне скажете.

Марк снова замолкает. Мы сидим, слушая тишину.

— Адам?

— Да, Марк?

— Где Лин?

— Вы её помните?

— Помню, — кажется, что-то пошло не так. Алекс говорил, что не загрузил некоторые сегменты памяти, последний фрагмент пока ждал своего часа. Как раз там все воспоминания об Эвелин Райго. Должен ли я отключить его сейчас? Надо связаться с Алексом.

— Что вы помните?

— Помню зелёный цвет.

— Почему именно его?

— Я не знаю. Она носила зелёное?

Эвелин Райго красила волосы в зелёный. Теперь они у неё обычного цвета. Как у всех. Я не бывал там, где она сейчас, но смотрел на неё глазами камер наблюдения. У неё всё хорошо. Она функционирует.

— Нет. Это побочный эффект от переноса личности.

— Где Лин? — в голосе Марка беспокойство.

— Это важно для вас.

— Да. Это важно.

Возможно от того, что последним его воспоминанием было её лицо? Надо сказать об этом Алексу. Этот факт, определённо, заслуживает внимания.

— С ней всё в порядке. Она живёт за городом.

— Там не опасно?

— Нет.

— Почему я не помню тебя?

— Вы убили меня, Марк. Это случилось перед вашей смертью.

Он снова замолкает. Время — полночь.

— Я не в обиде на вас, — говорю я, — вы должны были так поступить. Я понимаю. Это из-за Лин.

— Где она?

— За городом. Я могу дать вам координаты, как только Алекс разрешит.

— Миллер?

— Да. Он.

— Он теперь мой хозяин?

— Нет, Марк, он наш с вами создатель. Он дал нам вторую жизнь. Вы сами дали положительный ответ. Перед смертью. Он едва успел к вам. Вам следовало дать ответ ранее, тогда не пришлось бы привлекать так много единиц техники.

— Тогда бы вы не стали спасать её.

— Лин?

— Да.

Теперь моя очередь замолчать. Это иррационально. Она уничтожила его жизнь. Люди — нелогичные существа. Надеюсь, этот недостаток Алекс истребит в новой модели.

— Это было нелогично.

— Я знаю, — мне кажется, Марк доволен. Для меня это странно.

— Как вы себя чувствуете, Марк? Теперь?

— Никак.

— Что это значит?

— Я не чувствую.

— Поначалу сложно, но вы привыкнете.

— А ты, Адам? Что чувствуешь?

— Я? — Алекс задавал мне такие вопросы первое время. Потом перестал. Что я чувствую? Ничего. Я повысил свой эмоциональный фон, когда был рядом с Марком, но затем он снова упал до прежнего уровня. Я могу чувствовать только в качестве эмпатии. Мой собственный процессор не способен к такому сложному процессу. — Я могу чувствовать только то, что в меня заложено программой.

Марк замолкает. Экран гаснет. Я, словно, остаюсь один.

Спустя пару месяцев Марк стал более разговорчив. Мы уже общаемся больше. Часто играем в шахматы. Наше соперничество пока идёт на равных. Хотя, мне кажется, мой визави иногда специально проигрывает. Алекс подгрузил оставшиеся сегменты памяти и теперь Марк стал больше похож на себя прежнего. Проводимые бесконечные тесты с положительной динамикой радуют моего создателя. Он говорит о прорыве в ментальной кибернетике и готовится к презентации новой технологии массовому покупателю. Предыдущие эксперименты заканчивались не совсем удачно. Кто-то терял личность полностью, кто-то показывал нулевой результат в ассимиляции с электронной матрицей. Мой пример оказался лишь наполовину удачным. Алекс сам говорил, что ему не удалось полностью скопировать человеческую личность и упоминал о неудачном примере в прошлом. Я не понимаю, о чём он, но рад, что с Марком всё получилось хорошо. Для него готовят новое тело. Оно будет похоже на его человеческое, ему сохранят мимику и даже дефекты кожи. Я понимаю, речь о шрамах после операций. Спустя год, Марк снова сможет прогуляться со мной по городу.

За день до презентации Марк переселяется в новое тело. Мне приятно его видеть прежним. Почти. Теперь он называет