– На Южном фронте. Ну, под Александровском… – начал было Степа, но тут же умолк под насмешливым взглядом Лунина.

– Ты вот чего, Степан. Я тебя давно знаю. Ты – товарищ проверенный, да и мы с тобою вроде как друзья-приятели. Так что, прежде чем я тебя в ВЧК сдам, давай-ка разберемся…

Почему-то Косухин не испугался. Ему лишь стало неловко, что сразу не сказал приятелю правды.

– Поправишь, если не туда сверну. Весной мы с тобой виделись, и ты сказал, что объявился у тебя новый знакомый – Арцеулов Ростислав. Умный, воспитанный – в общем, из бывших. Это первое. Дал ты ему мой адрес, чтоб не потеряться. Это, стало быть, второе. И вот приезжает ко мне такой умный да воспитанный, что белой костью за версту разит. И тоже Ростислав, да только Коваленко. Это уже третье…

Степе оставалось слушать и мысленно ругать последними словами белого гада Славку, думавшего обмануть всех своей «ксивой».

– Ну, что товарищ Коваленко в РККА ни дня не служил, это я сразу понял. Дело нехитрое: он ведь наших званий – и тех не знает. Ну, а вчера я здоровья не пожалел и съездил в наркомат… Был такой, Коваленко Ростислав, только ему, почитай, все пятьдесят годочков стукнуло, и пропал он без вести аккурат на том самом Южном фронте. А кто такой Арцеулов, я еще весной узнал. Не сам – список дали особо опасных беляков, что в розыске. Тот Арцеулов как раз в Сибири служил. Вот я и думаю: или мне вас на Лубянку сдавать, как недобитую контру, или я что-то крупно не понимаю. А если не понимаю – объясни…

Косухин растерянно молчал. Его не удивило, что Колька всерьез думает сдать его в ЧК. Странно, что он до сих пор этого не сделал. Сам бы Степа еще год назад едва ли стал ждать объяснений.

– Коля, ты мне веришь? – вопрос был из наиглупейших. Лунин улыбнулся:

– Тебе? Тебе верю. И Ростиславу твоему, как ни странно, тоже. Может, он и бывший беляк, да только, похоже, спекся. Перегорел. Да только что вы задумали?

Рассказать? Но поверит ли Николай? Косухин представил себя на месте Кольки. Он спрашивает про белого офицера с фальшивыми документами, а в ответ слышит про эфирные полеты, оборотня Венцлава и тибетский монастырь…

– Видать, крепко ты запутался, – кивнул Лунин, разливая по кружкам остаток чая. – Пей, пока горячий… Ладно, тогда слушай сюда. Мне в военном отделе ЦК показывали рапорт товарища Волкова. Всеслав Волков, партийная кличка Венцлав – знаешь такого?

– Знаю… – этого Степа не ожидал. Хотя почему бы и нет? Колька Лунин накоротке со многими товарищами со Старой площади. Поговаривали, что еще весной его хотели взять на работу в Секретариат, но молодой комиссар попросился на фронт.

– Этот Волков докладывал об операции «Мономах». Говорит тебе это что-нибудь?

Косухин кивнул.

– Значит, не ошибся… Волков сообщал, что успешно провел разведку полигона Челкель. Какой-то работник Сиббюро не просто проник туда, но даже стал комиссаром полигона и обеспечил успешный запуск эфирной ракеты. Этот работник назван «Лебедевым». Дальше сказано, что «Лебедев» сумел спастись и через Индию уехал во Францию…

Степа горько усмехнулся. Краснолицый назвал его в рапорте фамилией, которую носил брат! Но как лихо все повернуто!

– Затем я читал бумаги по Бхотской Трудовой Коммуне. Знаешь, где это?

– Западный Тибет, – усмехнулся Степа. Лунин кивнул.

– Полчаса по карте разбирался. Как я понял, наши товарищи там малость подгадили. Но какой-то представитель Сиббюро сумел добраться туда и навести порядок. Правда, там сказано, что он пропал без вести…

Выходило что-то непонятное. В Сибири и на Тибете его хотели уничтожить, а теперь представляют чуть ли не героем! Зачем? Но Степа уже знал ответ: его хотят сохранить. Он нужен – хотя бы как свидетель. Свидетеля берегли, награждали – и в случае необходимости убирали подальше, хотя бы в Благовещенск…

– Ну вот, Степан. Среди разыскиваемых по делу «Мономах» упоминается капитан Арцеулов. Из Индии, да еще через Францию, никто кроме тебя из работников Сиббюро не возвращался… Что я должен подумать?

– Это было не так, Коля…

– Если ты выполняешь особое задание, так и скажи, – спокойно заметил Лунин. – Между прочим, месяц назад у Вождя было совещание по эфирным полетам. Создается группа во главе с товарищем Цандером. Знаешь такого?

О Цандере Степа не слыхал, но помнил слова Александра Михайловича о сроках, в которые можно восстановить программу. Выходит, работы уже начались. Карл Берг не зря вернулся в Россию…

– Николай, ты это… – проклятые слова опять не шли на язык. – В общем, Волков… Венцлав… врет. У него был другой приказ – не допустить запуска «Мономаха». Понимаешь?

– Нет, пока не понимаю. Если считаешь нужным – объясни…

Объяснение затянулось. Лунин требовал ясности, а вот этого как раз не хватало. К счастью, Коля считал те же бумаги, что и Косухин, – о медицинских экспериментах, о Бхотской Коммуне и всем прочем. Об оборотнях и подобной чертовщине Косухин упоминать не стал – и без этого история выходила излишне странная.

– Понял, – наконец кивнул Лунин и неторопливо стал свертывать самокрутку. – Значит, ты решил, Степан, что в Центральном Комитете действует вражеская группа…

– Ну, не обязательно там… – сам Степа едва ли решался говорить с такой определенностью. Но Лунин всегда называл кошку – кошкой.

– Выходит, что не ниже. Эта группа преследует какие-то свои цели, используя новейшие научные исследования. Заодно они обманывают партию – попросту врут…

Лунин затянулся, резко выдохнул дым:

– Многое непонятно, Степан… С такими данными я бы не пошел наверх. Мало доказательств. Если это правда… Степан, я говорю «если»… Венцлав просто станет козлом отпущения. Ну а тех, в Шекар-Гомпе, и так уже осудили. Выходит, концы в воду…

– Вот я и думаю, чердынь-калуга: найдем Берга…

– А если нет? Если его хорошо охраняют? Давай-ка подумаем…

Лунин порылся под кушеткой и достал пачку нарезанной обойной бумаги. Один из листов он расстелил на столе и взял карандаш:

– Что мы о них знаем? Состав? Кроме Венцлава?

Степа задумался. Никого кроме Венцлава и тех, в Шекар-Гомпе, он не знал. Разве что Берг…

– Не годится, – покачал головой Лунин. – Гольдина, как ты знаешь, похоронили два года назад. Даже если ты не ошибся, и это он – доказать будет трудно… Берг? Он человек посторонний. Такой группой должен руководить кто-то из своих…

– Приказ по Шекар-Гомпу подписывал товарищ Троцкий. А по «Мономаху» – Склянский – его заместитель, – выговорил Степа, тут же испугавшись того, что сказал.

– Страшно? – понял его Лунин. – Мне, признаться, тоже. Вроде так и выходит. Только закавыка тут…

Лунин нахмурился и потушил самокрутку в большой жестяной банке из-под монпасье:

– Слишком гладко получается. Венцлав – командир полка, а значит – из ведомства товарища Троцкого. Документы тоже подписали Троцкий и товарищ Склянский. Смекаешь? Случись чего – кто в ответе?..