13 марта 1900 года англичане захватили город и начали сгонять в лагеря оставшееся в городе население – женщин, детей и стариков. Абрама Крика никто не трогал – он был английским подданным, из Кейптауна, и даже не был буром. Он начал тайно прятать у себя в загородном имении всех, за кем охотились англичане. Его слуги-негры вычистили сараи и конюшню, и места хватило более чем на сто человек.

Абрам тратил все свои деньги на то, чтобы хоть как-нибудь накормить своих гостей – иначе он их не называл. А так как он лечил и английских офицеров, то отношение к нему было неплохое, и ему даже позволили скупать по дешевке скот тех, кого угоняли в концлагеря. Поэтому у его гостей было в рационе и мясо, и молоко… Семья Гроббелааров вспоминала о тех годах с благодарностью и теплым чувством, хотя и жили они в набитой битком конюшне.

Но в 1902 году англичане вывесили объявления о том, что выдадут награду в размере четверти имущества арестованных за информацию о тех, кто укрывает буров. Кто-то, польстившись на это, выдал Абрама. Когда Астрид и прочих «гостей» уводили в концлагерь, на одном из деревьев рядом со своим домом висел Абрам – комендант города и другие офицеры, которых он лечил, его не пожалели.

– Так что, мой мальчик, – сказал Геерт, – знай, что в каждом народе есть и хорошие люди, и плохие.

– Даже среди англичан? – спросил Пит.

– Не знаю, не встречал таких, – сказал грустно Геерт. – Но, наверное, есть хорошие люди и среди них.

После школы Пит, как лучший ученик школы, поступил в Блумфонтейнский университет на полную стипендию и выучился на горного инженера. Профессия оказалась хорошо оплачиваемой – все его сводные братья смогли на его заработки поступить в университет и закончить его, кроме самого старшего, Геерта-младшего, который предпочел остаться фермером. За сестру Луизу он дал богатое приданое, а на своей молочной сестре, Констанции, женился сам. А родителям и старшему брату он построил по новому дому, накупил им земель и скота. Казалось бы, жизнь наладилась.

Но он не мог простить англичанам того, что они сделали с его народом и с его настоящими родителями. И вот однажды он спросил у Йонни – тот на старости лет ослеп и уже не мог работать, но семья его кормила, поила и лечила.

– Йонни, а ты не знаешь, кто выдал доктора Крика?

– Минеера Абрама? Знаешь, один из местных негров по имени Бонгани вдруг сильно разбогател после того, как доктора повесили англичане. Хороший был доктор, лечил и белых, и черных, и коричневых. И с тех пор мало кто из негров имеет дело с Бонгани. Он живет там, где было имение доктора – англичане сожгли все строения, но отдали ему часть земли минеера Абрама.

Через несколько дней Бонгани исчез, а потом его тело, обглоданное гиенами, нашли где-то в вельде. Полиция не нашла никаких улик, но старший брат, Геерт, пришел вскоре к Питу.

– Брат, – сказал он, – я знаю, что это ты убил этого кафра.

Пит подумал и сказал:

– Да, это сделал я. И что же ты хочешь?

– Хочу, – сказал Геерт-младший, – чтобы в следующий раз ты взял меня с собой.

– Ты знаешь, нужно уметь это делать так, чтобы никто не узнал, что это были мы.

– Так научи меня!

Вскоре к ним прибились и другие буры, чьи семьи тоже были загнаны англичанами в концлагере Спрингфонтейна. Пит придумал тогда клятву, которую давал каждый новый член их небольшого отряда, и которому они придумали название «Боомсланг» – «Древесная змея», известная своей скрытностью и сильным ядом. Клятва звучала так: «Если я струшу или предам, убей меня. Если я наступаю, поддержи меня. Если я погибну, отомсти за меня».

А потом начали бесследно исчезать негры, которые сторожили лагерь в Спрингфонтейне. Их обглоданные диким зверьем трупы находили потом в вельде. За ними начали пропадать и англичане, так или иначе связанные с администрацией лагерей и со сгоном бурского населения в эти лагеря. Полиция искала убийц, но так ничего и не нашла. Пит очень хорошо умел планировать операции.

А в один прекрасный день на рынке недалеко от Блумфонтейна, он услышал, как двое подвыпивших негров хвастали своим собутыльникам о том, как они изнасиловали беременную блондинку, когда перегоняли буров в лагерь. Они и не подозревали, что Пит их понимает, так как мало кто из буров знал язык зулусов.

Через неделю в той самой рощице, где эти мерзавцы когда-то измывались над его матерью, они, привязанные к дереву, взахлеб рассказывали про то страшное время и про свои «подвиги». Но ничего про то, откуда была угнана его мать или как ее звали, негры не знали. Их тела нашли потом посаженными на кол.

И когда в 1938 году в Южной Африке возникла националистическая организация под названием «Оссевабрандваг» и ее военизированное крыло, «Стормйаарс», Пит привёл свой отряд под знамена этой организации, которая даже переняла их клятву, с небольшими изменениями. Сначала «Оссевабрандваг» вел успешную войну с проанглийским правительством. Но потом правительство Смэтса договорилось с ними о том, что в обмен на прекращение террора и их участие в войне, Южная Африка получит полную независимость после войны. И из «Стормйаарс» были созданы несколько батальонов в составе Южноафриканской армии. Смэтс не знал, что Робби Лейбрандт, знаменитый боксер и один из членов «Оссевабрандваг», был немецким агентом, и довел до сведения своего руководства информацию о предстоящем путче в Лондоне.

Так из одного из отрядов «Стормйаарс» был создан 2-й батальон вновь сформированного Блумфонтейнского пехотного полка. Командиром этого батальона стал майор Пит Гроббелаар.

И вот теперь перед ним простиралась та самая ненавидимая им страна.

«Ну что ж, посмотрим», – подумал Пит.

После высадки в порту они пошли маршем на Ливерпульский вокзал. И когда все его люди расположились в поезде, а до отхода поезда оставалось чуть более двух часов, он вышел в город и зашел в близлежащий паб «Dirty Dick’s». Внутри было действительно грязно, но Питу было все равно, он пришел сюда по делу.

Нужного ему человека, сидящего за стойкой, он узнал сразу – его фотографию ему показали еще в Блумфонтейнте, а память у Пита на лица была абсолютной.

– Сэр, какое пиво вы здесь порекомендуете? – спросил он.

– Никакого, сэр, – ответил незнакомец, – здесь оно все похоже на мочу. Пойдемте, я покажу вам другой паб.

Пароль и отзыв были правильными. Они вышли из паба, сопровождаемые злобным взглядом бармена, и пошли за угол, где и зашли в другой паб, «Water Poet», где его спутник купил два стакана пива, кивнул бармену и провел Пита в отдельный кабинет.

Пит отхлебнул пива и улыбнулся.

– И правда хорошее пиво, – сказал он. – Но я, как вы знаете, пришел на встречу с вами совсем не за этим.

– С интересующим вас человеком вам предстоит встретиться двадцать пятого, в половину первого, в баре «The Phene» – он находится недалеко от казарм Челси, где вас расквартируют. Представьтесь лейтенантом Смитсом.