– Мне казалось, вы бродите там целую вечность, – призналась Эмма. Они возвращались из детской. – Принни почувствовал ваше присутствие. Он лаял.

– Да, я слышал. Хватило пары минут, чтобы догадаться, как выйти. Там тоже рычаг, но расположен ниже, чем я думал, и его надо толкать книзу, а не вверх. А еще он хорошо смазан.

– Я заметила, что дверь не скрипнула. Не то, что в моей комнате.

– Да. Подозреваю, что после переселения няни и вас с девочками ниже наш таинственный посетитель сделал верхний этаж своим форпостом для ночных вылазок.

– Хорошо, что вы придвинули к стене тяжелое кресло. Однако сколько же всего таких дверей может быть в доме?

– Кто знает? Я решительно настроен приставить какого-нибудь дюжего молодца из наших лакеев следить за мистером Стокли.

– А если он ни в чем не виноват? А если виноват – что ему нужно?

– Не знаю. Впрочем, ждать осталось недолго. Как только мы объявим о помолвке, добрая половина гостей тут же соберет саквояжи и отправится на новые охотничьи угодья. Здешнюю лису уже поймали в капкан.

– Доброе утро, Чарлз, мисс Петерсон. – Из своей комнаты показалась леди Беатрис. – Что тут насчет загнанной в капкан лисы?

Леди Беатрис не сводила глаз с левой руки Эммы. Чарлз усмехнулся. Он мог поспорить на что угодно – его тетка заметила бы реликвию Найтсдейлов, даже находясь на другом конце бального зала.

– Тетя, мы как раз хотели с вами поговорить. У вас найдется минутка?

– Можешь располагать мной, Чарлз. Прошу, заходите в гостиную.

– Прекрасно. – Чарлз пропустил женщин вперед, переступил порог теткиных покоев и плотно закрыл за собой дверь.

Гостиная тети Беа была декорирована предметами приятных глазу зеленых тонов. Единственным ярким акцентом была рыжая кошка, свернувшаяся клубком на подоконнике, Королева Бесс зевнула, дотянулась и снова задремала. Тетя Беа по-прежнему не сводила глаз с кольца на руке Эммы.

– Как вы наверняка заметили, тетя, на пальце Эммы кольцо Найтсдейлов.

Леди Беа просияла:

– Да, заметила. И я счастлива!

Она обняла Эмму и Чарлза, а затем схватила в охапку Королеву Бесс. Ее величеству пришлось не по нраву, что ее побеспокоили во время сна. Она соскочила на пол и с достоинством удалилась в соседнюю комнату.

– Когда мы объявим о помолвке? – спросила тетя Беа. – Думаю, на балу будет как раз.

– Да, так лучше всего. На ужин перед балом прибудет преподобный Петерсон. Я уже просил у него позволения посвататься к его дочери. Сегодня мы – Эмма и я – сообщим ему, что она приняла мое предложение.

– Чудесно! И вы поженитесь в следующем году в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер. – Тетя радовалась, как ребенок. – Это будет главным событием сезона!

– Жаль разочаровывать вас, тетя, но это невозможно. Мы поженимся в Найтсдейле сразу после церковного оглашения.

Тетя Беа застыла посреди гостиной:

– Нельзя жениться столь поспешно! Пойдут пересуды.

– На здоровье.

Тетя Беатрис повернулась к Эмме:

– Мисс Петерсон, то есть Эмма! Вам разве не хочется пышной свадьбы в Лондоне?

– Лучше, если нас поженит папа здесь, в Найтсдейле. Я никогда не была в Лондоне, леди Беатрис. У меня голова пойдет кругом.

– Понимаю… Но играть свадьбу столь поспешно…

– Мне уже двадцать шесть. Куда еще откладывать?

– Да, конечно. – Тетка бросила быстрый взгляд на Чарлза. Тот лукаво приподнял бровь и сцепил за спиной руки. – Эмма, я знаю, у вас нет матери, вам некому дать совет. Вы не понимаете… – Она колебалась, затем продолжила: – Вы не понимаете, как могут истолковать брак, заключенный в спешке. Люди решат, что вы… потеряли девственность еще до свадьбы.

Эмма сделалась малиновой, как утреннее платье леди Беатрис.

Тетя снова взглянула на племянника:

– Ну что ж. Ничего не поделаешь. Пусть свадьба будет через месяц.

– Думаю, так лучше всего, – согласился Чарлз. – Теперь о другом. Тетя, помните, вы говорили, что имя Стокли вам знакомо? Вы ничего не вспомнили?

Тетя Беа кивнула и опустилась в роскошное кресло.

– Сядьте, прошу вас.

Чарлз и Эмма устроились на канапе.

– Признаюсь, в последнее время я думала только об одном. – Она радостно улыбнулась племяннику и Эмме. – Но дело завершилось к полному моему удовольствию. Так вот, о мистере Стокли.

Хмурясь, она смотрела на покрытые цветочным орнаментом стены.

– Думаю, он как-то связан с дядюшкой Рэндаллом.

– Двоюродный дедушка Рэндалл! – воскликнул Чарлз. Он никогда и ни с кем не говорил о Рэндалле. Только с Полом, когда они играли в пиратов. Впрочем, он пытался однажды расспросить отца, но тот пришел в такое негодование, что у мальчика пропала всякая охота задавать вопросы. – Правда, что он был пиратом?

– Думаю, он предпочел бы именоваться капером. Но это не так важно, Чарлз. В ранней молодости Рэндалл действительно плавал по морям. Вы его не видели, Эмма?

– Полагаю, нет.

– Мисс Петерсон не могла его знать. В последний раз, когда он к нам приезжал, мне было семь. А вскоре после того он умер. Налакался дешевого джина и свалился с пирса.

Тетя Беатрис презрительно фыркнула:

– Так рассказал тебе отец.

– А есть другая версия? Никогда не слышал.

– Я тоже. – Она пожала плечами. – Просто не верю в эту байку. Разумеется, Рэндалл любил выпить. Иногда увлекался. Но у него была светлая голова. Я никогда не поверю, что он допился до того, что не видел, куда идёт. Нет, кто-то ему помог.

– Вы думаете, его убили? – Чарлз был поражен. – Вы говорили отцу о своих подозрениях?

– Разумеется, говорила, Джордж только посмеялся надо мной. Он был счастлив – одной головной болью меньше. – Тетя Беа повернулась к. Эмме: – Брат и дядя Рэндалл не ладили. Они были ровесниками, а росли мы все вместе. Дело в том, что когда мне было два, а Джорджу четыре, умер наш отец, и заботу о нас взял на себя дедушка, женившийся к тому времени на молодой леди. Маме совсем не нравилась вторая жена дедушки – мать Рэндалла. К тому же она была на год или два моложе ее, что выглядело совсем уж неестественно.

В комнату вошла Королева Бесс и прыгнула тете Беа на колени.

– Рэндалл настаивал, – продолжила тетя Беа, рассеянно поглаживая кошку, – чтобы Джордж звал его «дядей Рэндаллом». Думаю, чтобы позлить Джорджа. Рэндалл обожал пошутить, а у моего брата чувства юмора не было в помине. Отношения натянулись еще больше, когда Джордж унаследовал титул. Рэндалл не выказывал Джорджу того почтения, на которое тот рассчитывал. Мне нравился Рэндалл, но, когда он отправился в плавание, все, и я в том числе, вздохнули с облегчением.