Эмма стояла у окна в сад, когда слуга принес ей записку.

– Благодарю вас. – Она взяла с подноса сложенный вчетверо листок бумаги. – Лицо лакея было ей незнакомо. Наверное, это временный слуга, нанятый для праздника.

Почерк был ей также незнаком. Но сейчас было не до почерка – ее встревожило содержание записки:

«Идите в детскую к Клер. Приходите немедленно».

Почему в детскую? Клер не должна быть в детской в столь поздний час. В. чем дело? И где няня?

Не важно. Нужно идти, если ее зовет Клер. Может быть, малышке просто стало грустно. Она поцелует ее на ночь, пожелает спокойной ночи. И никто не заметит – Эмма вернется через несколько минут. Никто ее не хватится.

Она побежала вверх по лестнице.

– Клер! Клер! Это мама Петерсон! Где ты?

В детской было темно и тихо. Что-то не так. Эмма перевела дух. Она стояла в детской совершенно одна. Нужно было предупредить Чарлза, куда она идет. Или отправиться наверх вместе с ним. В крайнем случае он мог бы задержаться возле няниной комнаты. Эмма повернулась, чтобы выйти.

– Не торопитесь. – Рука мистера Стокли закрыла ей рот. Другой рукой он прижал ее к себе. Он оказался на удивление силен для такого тщедушного мужчины. – Мисс Петерсон, у меня нож.

Что-то острое кольнуло ее бок под левой грудью.

– Только пикните – и я воткну его в вас. Кивните если вам понятно.

Эмма кивнула.

– Отлично. – Он ослабил хватку, продолжая держать нож возле ее тела. – А теперь снимайте это чудесное ожерелье.

Эмма не могла справиться с застежкой.

– Это вы выходили из стены, мистер Стокли?

– Да, но толку из этого не вышло. Скорее! Чего вы копаетесь?

– Замочек расстегивается тяжело. – Пальцы Эммы дрожали, и ей никак было не справиться. – А где Клер?

– Клер?

– Я получила записку…

– Только так можно было выманить вас наверх. Насколько мне известно, малышка Клер крепко спит в собственной кроватке. Да быстрей же!

Нож мистера Стокли надавил сильнее. Эмма закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Наконец замочек щелкнул. Мистер Стокли схватил вожделенную драгоценность.

– Теперь говорите, откуда Найтсдейл взял ожерелье. – Еще один укол ножом. – Где сейф?

– Не знаю. Ожерелье было у него в кармане. Я не видела никакого сейфа.

– Тогда придется спросить его самого. – Он схватил ее правую руку и завернул ей за спину, не отнимая ножа от груди. – Полагаю, у нас выйдет чудная беседа.

Только не поддаваться панике!

– Я не понимаю. Если вы вор…

Мистер Стокли дернул ее руку, и она замолчала, хватая ртом воздух.

– Я не просто вор. Я вообще не вор. Это принадлежит мне.

– Ожерелье?

– Нет. – Он потащил ее в глубь детской. – Не только ожерелье. Все остальное тоже. Ожерелья, серьги, булавки, кольца, тиары. Не могу их найти! Но ведь я искал. Черт возьми, я искал! Я знаю, они где-то рядом. Я заставлю Найтсдейла сказать. Покажу ему ожерелье и скажу: ему не увидеть вас больше, если не отдаст мне драгоценности. Думаю, он заговорит очень быстро. Я видел, как он на вас смотрит.

Эмма попыталась замедлить их движение. Куда он ее тащит?

– Я пока не все поняла. В Найтсдейле спрятаны сокровища?

– Да. Рэндалл украл их у моего отца.

– Вы уверены? – На одной из полок она заметила увесистый подсвечник. Нельзя ли…

Он снова дернул ее за руку.

– Вам незачем знать. Пока я не собираюсь вас убивать, но убью, если придет нужда. Я убивал и раньше. Так что рука у меня не дрогнет.

Мистер Стокли отодвинул от стены тяжелое кресло.

– Но вы не могли убить лорда Рэндалла! Вы были тогда слишком малы.

Он толкнул Эмму к стене, придавив своим телом. Левой рукой он пошарил за полками.

– Разумеется, его убил не я. Мой отец.

– А где Уильям? – Эмме стало дурно. Неужели мистер Стокли убил лакея, которого Чарлз приставил следить за ним?

– Лакей? Я просто его оглушил. Такие здоровяки, как ваш Уильям, часто недооценивают мою силу и ловкость. Я надежно запер его в своем гардеробе. Ага!

Стена раскрылась. Эмма смотрела в грязный, темный коридор, несомненно, населенный пауками. Неужели мистер Стокли запрет ее здесь?

– Наверное, вы уже догадались, что это я убил брата нынешнего маркиза. Убил его жену и слуг. Я хорошо заплатил Атуэрту, чтобы он следил за ними. Он сказал, что они взяли драгоценности с собой в Италию. Я вывернул карету наизнанку, но ничего не нашел. Атуэрт солгал. Он хотел сам украсть драгоценности. Он сознался, прежде чем я его заколол.

Нож мистера Стокли кольнул опять. Эмма была уверена – сейчас потечет кровь. – Понятно.

– Я скоро вернусь.

Он втолкнул ее в проход, и она упала.

– Надеюсь, вы не боитесь темноты, мисс Петерсон. Я забыл принести свечу.

– Вы не можете…

– Очень даже могу.

Дверь захлопнулась перед ее носом. Она слышала, как скрипит тяжелое кресло, которое Стокли поставил на место.

Эмма кусала губы. Она не доставит мистеру Стокли такого удовольствия. Она не закричит.

Куда, черт возьми, подевалась Эмма? Чарлз кружил по бальному залу. Никак не найти ее среди гостей. Она ведь такая крошка.

– Тетя, вы не видели Эмму?

– Нет. Действительно, что-то я ее давно не вижу. Может, пошла в дамскую комнату? Уверена, она скоро появится.

Чарлз кивнул и продолжил исполнять роль хозяина, пригласив на танец мисс Рассел. Он уже протанцевал с обеими сестрами Фартингтон. То есть скорее всего с обеими, а не дважды с одной и той же. Сегодня они нарядились одинаково. Даже ленты в волосах одного цвета.

Мисс Рассел то ли из робости, то ли из деликатности не стала упрекать Чарлза, что он вместо танца принялся в очередной раз высматривать среди гостей Эмму. Нет ее! Не может же она битых полчаса отдыхать в дамской комнате?

Стокли тоже не видно. Проклятие! Хорошо, что его сторожит Уильям, боксер-любитель. Случись что, он справится. Тем не менее отсутствие безобразной физиономии Стокли в бальном зале настораживало.

Он сдал мисс Рассел на руки близняшкам Фартингтон. Нужно отыскать герцогиню Олворд. Пусть она посмотрит в дамской комнате.

Сара стояла вместе с мужем и Робби.

– А, молодожен, – приветствовал его Джеймс. – Прими поздравления. Очень рад, что ты теперь женатый человек. Это отличный статус. Всем рекомендую.