вскрылся, если бы его не остановили Жахо с Дахиром. Затем очнулся Пётр Иванович, и они с хранителем выли на пару.

- Я не хочу вспоминать, – отвернулся Дахир от воющего брата. – Я полюблю дочь заново, но я не хочу вспоминать, скольких я забыл и кого больше никогда не верну.

Силиса, молча, поддержала его и обняла сзади.

- Я не молод и слишком много пережил откатов, – вздохнул Жахо. – Мне нельзя.

- Значит, и я ничего не буду возвращать, пускай оно идёт, как идёт, – приняла решение Лафо вслед за мужем.

И как раз в разгар истерики Дахота, пришёл Иро. Он холодно осмотрел хранителей и приблизился к Кате.

- Возвращай.

- Я тебе не доверяю, – произнес Эфо. – Ты такой же, как Махарат. Ты связан с ней.

- У тебя нет выбора, – довольно флегматично и холодно отвечал Иро. – Я не выпущу тебя из Эфера.

- Я могу дождаться нового отката. Что к нему привело, я уже знаю и могу повторить.

- Я отвечу тебе словами твоего брата: она должна жить. Я не знаю зачем, но всё еще доверяю твоему брату больше, чем знаниям Махарат. Но как только Махарат поймет, что девчушка жива, вас будут ждать сотни откатов из разных временных периодов. Она не остановиться, пока не убьет её. Не лучше ли потратить время на что-то более полезное? Например, на возвращение моей преемницы Деги?

Эфо тихо зарычал.

- Как видишь, твой брат доверял мне больше, чем тебе. Я знаю и помню намного больше чем ты. Я – глас леса, а не Махарат.

«Бахо почему-то доверял ему… - вмешалась Катя. – Мы же, как слепые котята, а он помнит всё. И ему пофиг на эмоции… у него их нет».

Со скрипом Эфо выполнил её просьбу. Реакция Иро была довольно скромной по сравнению с Дахотом:

- Старая ридла.

- И что дальше? – мрачно спросил Эфо, скрестив руки на груди.

- Сидите здесь. Мне потребуется какое-то время, чтобы проложить путь сквозь барьер. И не делайте ничего из того, что может привлечь внимание Махарат. Она не знает, что Катя жива, и нам это выгодно. Узнает, устроит вам веселье из множества откатов.

- Вдруг она пробьет барьер раньше?! – не выдержал Эфо.

- Она пробьет его через два месяца, два дня и тринадцать часов. Я управляюсь за месяц.

«Блин… сколько Бахо в него знаний-то влил?» - поразилась Катя.

«Достаточно», - отвечал Эфо.

«Он как машина!»

Иро исчез в чёрном тумане, а Дахот завыл еще громче, да так, что Дахиру пришлось вырубить его. В молчании чистившая фиолетовые помидоры Михог поднялась с каменным выражением лица подошла к Кате. Без единого слова, она протянула ей руку.

- Ты уверена? – спросил мать Эфо.

- Я пережила смерть твоего брата. Я не хотела знать, что он видел, не хотела разделить с ним тяжесть дарованных ему знаний. Сейчас его нет. Я хочу знать, что потеряла, чтобы ценить и беречь, что имею.

- Ты пожалеешь…

- Пускай это будет моя расплата за то, что я ему не верила. Я это выдержу.

Она не заплакала и не впала в истерику, как Дахот. Михог долго стояла и смотрела в пространство, не видящим взглядом. И хранительница впервые на памяти Кати потеряла сознание.

- Бабушка! – бросилась к ней Лафо, поднимая её над полом и с суеверным ужасом взглянув на отца.

- Надеюсь, больше этих знаний никто из вас не захочет, – произнес вслух Эфо.

Он повернулся в сторону лестницы и на ступеньках вернул Кате контроль над телом.

«Эфо… а в тот самый год… который меня принесли в жертву… ты должен был охранять деревню или кто-то другой?» – в мрачном предчувствии спрашивала Катя.

«Мы поменялись с Дахиром по приказу Иро, – честно отвечал Эфо. – Была не моя очередь, но Дахир Иро за каким-то ктулухом срочно понадобился. У нас даже скандал был из-за… в общем я ненавижу эту деревню, слишком много личного, связанно с этим местом, но я не нашел причины нарушить его приказ».

«Тебе тоже кажется, что он всё подстроил?»

«После того, что сегодня случилось, я в этом не сомневаюсь».

«Эфо… а откуда ты узнал, как возвращать воспоминания? Иро же не показывал нам…».

«Бахо показал».

Он наглухо закрылся и на вопросы больше не отвечал.

Глава 24

После последних событий, Катя сильно опасалась, что Дахот сопьется, но хранитель постепенно приходил в себя, и к нему даже возвращалась ехидность в прежнем объеме. У него оказалась крепкая психика.

Не спился и Пётр Иванович, хотя седых волос у него прибавилось.

Сложнее дело обстояло с Михог…

Катя неоднократно заставала хранительницу на кухне со страшными куклами-вуду в руках. Она неотрывно смотрела на них и гладила, словно те оживут. Встреч с Катей хранительница избегала, словно ей было больно даже смотреть на неё.

- Наверное, зря она решилась на возращение воспоминаний, – поделилась с Катей Лафо, наблюдая издали за Михог, сидящей на берегу реки и поющей грустную колыбельную. – Я даже подумать не могла о таких чудовищных последствиях… а что помнишь ты?

- Эм… не так уж и много… к счастью, – замялась Катя, ловя на лету лепесток.

- И про меня человека? – не удержалась хранительница.

- Ну, я видела ваш склеп. Я не видела вас живой.

- Да… я забываю, что век простого человека недолог.

- Вам все еще хочется узнать, что было до откатов?

- Глупое любопытство, Катя. Михог крепче меня, но даже её подкосило. Сейчас у меня есть Жахо и нам вернули сына. В неведении есть свои плюсы и минусы. Зачем вспоминать то, чего не вернуть и чего нельзя изменить? Если бы речь шла о паре лет… я бы пошла на это без колебаний. Но мне вернут столетия, если не тысячелетия…. И, наверное, для меня самое страшное, что я вспомню детей, которых я никогда не рожала и не рожу, – она горько улыбнулась и повернулась к Кате. – Ты ведь меня понимаешь? Ты же видела своих?

- Я видела их… - не отрицала Катя, отщипывая от лепестка кусочки, – но я ничего к ним не чувствую. Мне кажется всё это сном и ненастоящим. Фантазией. Наверное, потому что ко мне не