Лали! Я отчаянно взглянул на детей, а потом в сторону нашей с Мастером связи. И снова на детей… Прародитель, что я должен делать? Мою душу будто разрывало на части.

— Приветствуем, господин артефакт, — сказали вдруг за моей спиной. — Мы вас ждали.

Чувства вернулись в норму и взвыли об опасности. С этими переживаниями я совсем забыл о скрытности и практически вышел на самое видное место. Тем не менее прийти в себя я смог быстро и незаметно материализовал в руках отравленные иглы, заодно увеличив токсичность и плотность кожи. И только затем медленно и практически вальяжно повернулся назад.

— Возможно, вы также знаете причину моего… визита?

— Знаем, — согласился ушастый субъект, стоявший за моей спиной. И он там был не единственный. Еще одного кошкообразного артефакта я опознал с первого взгляда — именно его голографию мне показывал Ксан. Значит, похитители. Собственной персоной.

Только вот один момент меня смутил еще в нашем мультиверсуме. Все члены этой делегации «страшных похитителей» и местных, судя по всему, главарей и крутых рабовладельцев выглядели чересчур мелкими. Им сколько лет, вообще? Они хоть из подросткового возраста вышли?!

И опасностью от них не веяло, от слова «совсем». Скорее, весь этот старший отряд детского лагеря хотелось то ли пожалеть, то ли выпороть за дурную инициативу. Но взять верх инстинктам наседки, из-за которых я когда-то выхаживал Цвичку и остальных детей из банды Скорпиона, я не дал. Какими бы детьми похитители ни выглядели, они все равно были теми, кто выкрал клановых детей из чужого мира. А потому недооценивать их точно не стоило.

— На вашем месте я не был бы так спокоен. Убьете меня — придут другие. И ваш мир уже ничто не спасет.

— Мы не собираемся вас убивать, — грустно вздохнул один из ушастых недорослей. — Мы хотим попросить вас о помощи.

От такой наглости я на секунду даже опешил. Чего?! Помощи они хотят просить? А ушастая рожа не треснет?! Сначала нагадили на полпризмы, а теперь бедные-несчастные, не бейте, дяденька, лучше помогите материально?!

— Верните всех детей и взрослых, которых вы украли из семей. — Кем бы эти артефакты ни были, жалеть я их не собирался. Как я говорил, мир я уже спасал. Свой. Чужому спасителем не нанимался и наниматься не собираюсь. Тем более что этот мирок успел мне поднадоесть, на каждом шагу устраивая километровые эмоциональные качели. — И потом сами придите с повинной. Прародители нашей расы вполне лояльны… местами. Если их не злить. — И не удержался, добавил уже со злорадной усмешкой: — Хотя вы уже вызверили их капитально.

— Мы не можем, — еще печальнее опустил уши этот кот, подражая напакостившим животным с Земли. Только вот пакость тут далека от украденной сосиски, слишком далека.

— И что же вам мешает? — Мой сарказм можно было нарезать большим ножом на метровые кубы и использовать, например, для строительства.

— Умирать не хотим, — уже без лишних вздохов и прочих манипуляций пояснила девушка, задвигая кота себе за спину. — Дело в том, господин артефакт, что наш мир действительно умирает. Вместе с теми, кто ни в чем не виноват. И мы готовы понести наказание от вас, но просим спасти остальных.

Хм, а это уже интереснее.

— Повторюсь. Вы не к тому обращаетесь. — Разговор начал меня утомлять. Видно же, что зубы мне заговаривают, а сами прячут малышей. — Мое дело маленькое — забрать обратно наших детей и устранить всех, кто этому препятствует. А проблемы глобального масштаба будете решать с теми, кто раньше устроил тут глобальную чистку. Это в их компетенции.

— Они не смогут нам помочь, потому что наш мир больше не пустит их. А вы сможете, — а вот об этом им точно знать не положено. От напряжения я неосознанно удлинил когти, и с них начал капать токсин, разъедая дефицитную зеленую травку.

— Размножаться вам на потеху точно не буду! — Некая мысль забрезжила в голове, догадки одна за одной всплывали из темноты, по пути собирая на себя гирлянды мелких фактов, оговорок, наблюдений и смутных образов.

— Очень жаль, — вздохнула девица. — Видите ли, у нас перестали рождаться артефакты. Совсем.

— И? Теоретически вы все бессмертные существа. Совершенствуйтесь, тренируйтесь, чистите свой мир, набирайтесь знаний — и рано или поздно сами решите свою проблему.

— Мы не можем. — Да они задолбали повторять одно и то же!

Но следующая фраза пробрала меня до печенок:

— Мы потеряли возможность обращаться и разить тварей мраа.

— Изобретите механический способ. Вырастите бойцовских хомяков, в конце-то концов! — попытался не сдаваться я, но уже сам понимал, что все это — ерунда. Оружие, которое потеряло возможность сражаться, это даже не ржа, это...

— Мы теперь совсем не бессмертные. Обычные люди со звериными чертами. — Кажется, кот начал плакать, чего я совсем не ожидал. — И из-за смешивания генов человека и животных наш срок жизни даже стал слишком нестабильным. У некоторых он уменьшился, сильно, став ближе к звериному. А потомков, способных продолжить наше дело… больше нет.

‍— Вы идиоты, — накатила вдруг усталость. — Зачем было красть клановых детей?! Мало, что ли, в призме сирот?

— Но тогда ты не пришел бы, — улыбнулась вдруг девушка-птица.

— А это тут при чем?! — буквально заорал я, потому что мое терпение не выдержало и лопнуло.

Эти обормоты внезапно дружно плюхнулись передо мной на колени и синхронно ответили:

— Прародитель! Пожалуйста, спаси нас!

Приехали.

Вашу ж мать!

Лали

Конечно, сама ситуация не располагала к мозговому штурму. Но тут бы и обычный житель нашего мира задал простой закономерный вопрос. Почему у ребенка, пусть даже приемного, нет звериных черт? А мне даже спрашивать не надо, знаю. Это один из малышей, которых ищет Мез. Артефакт из другого мира.

— Откуда он у тебя? — все-таки не удержалась я, аккуратно вытирая рот заснувшего ребенка и следя, как вызванная нажатием на кнопку девушка-оператор бережно уносит спящего малыша куда-то в другую комнату. — Он не похож на обычных детей.

— Зачем тебе это знать, Лали? — заинтересованно оглядел меня Скай. — Я и так поведал тебе слишком много.

— Затем, что с какого-то перепуга, придурок ты ушастый, — сама офигела от наглости сказанного, но оно сказалось само собой и прямо из глубины души, — я больше не хочу твоей смерти. Сама не знаю почему, даже не спрашивай. Не хочу, и все. Твои дети и тетки, в смысле операторы, опять же… Я всех не прокормлю, если что.

— Что ж… — Гатто сначала застыл с наполовину поднесенной ко рту ложкой, а потом расплылся в счастливой победной улыбке. Мне даже захотелось забрать свои слова обратно и хорошенько съездить по этой слишком довольной роже. Явно же решил, что я ему здесь чуть ли не в любви и вечной верности призналась! — Весомый аргумент.