— Прибью! — рявкнул я с нешуточной злостью, снова оборачиваясь к этому ушасто-пернатому цирку. — Опять обман?! Кто вам позволил проводить привязку с таким маленьким ребенком?!

— Они сами нашли себе операторов. Мы…

— Вот только скажите мне сейчас, что не содействовали, окружая их большим количеством детей разных возрастов. — На нервах я оставил несколько полос от когтей на каменной кладке здания.

— Других детей-артефактов в нашем мире уже нет. Только операторы. А держать малышей только со взрослыми привело бы к еще худшим последствиям. — Девочку-птицу практически трясло.

— Они все равно бы нашли своих операторов. Лучше среди ровесников.

— Артефакт сам выбирает себе оператора, — грустно сказала девушка-кошка. — И далеко не всегда того, кого хотелось бы другим.

— Да, но вы же не будете отрицать, что нарочно дали нашим детям для начала познакомиться с тем, кто постарше? — не знаю, по какому наитию я задал этот вопрос. Главное, сам еще не понял, что же в данном факте плохого.

— Не будем, — кивнула девушка-птица.

— И зачем же вы так странно вывернулись? — В принципе, догадка забрезжила на краю сознания, но эти малолетние авантюристы уже столько накрутили. И продолжают крутить, даже умоляя о помощи. Так что пусть отвечают на вопросы четко и ясно.

— Затем, что, когда родители заберут малышей домой, они возьмут с собой и наших операторов, — странно покорно выдал притихший было парень-кот. — А те операторы, которые постарше, даже вырастая и выучившись в вашем мире, все равно не смогут бросить на произвол судьбы то место, где они родились и где остались их близкие. Нас.

Я тяжело вздохнул, растирая пальцами переносицу.

— Значит, бред про Прародителя вы только что выдумали. А сами уже готовились к отправке детей к их семьям.

— Одно другому не мешает. — Парень-кот поймал в руки свой хвост и начал теребить его кончик. — Господин, вы воин. Сильный и способный на многое. Иначе вас бы не отправили в наш мир.

— Очень сильный, — поддержала подельника девушка-артефакт. — И вы не имеете операторов. Завеса пропускает только таких. В нашем убежище мы собрали множество прекрасных воинов и воительниц. Мы можем уже сейчас начинать собирать мру!

— Если вы согласитесь остаться с нами, мы беспрекословно передадим всех детей и привязанных к ним маленьких операторов.

Подростки с энтузиазмом перебивали друг друга, заставляя мою голову идти кругом.

— Хотя все равно надеемся, что большинство из них вернется нам на помощь. Даже с небольшим количеством мры мы сможем продержаться намного дольше!

— А ржу вам в печень не надо? — ехидно и ядовито осведомился я. — Опоздали, котики и птички. Оператор у меня уже есть.

Есть… Лали. Лали! С этими чудиками я едва не забыл о ней. И честно говоря, эта мысль сейчас принесла мне чуть ли не физическую боль. До жжения в кончиках пальцев захотелось ее коснуться, до кругов перед глазами — увидеть, убедиться, что с моим Мастером все в порядке. Я не выдержал и потянулся по связи, посылая куда-то в пустоту отчаянный зов. Где ты? Где же ты? Чем быстрее я найду тебя, чем быстрее мы снова окажемся вместе… тем быстрее я смогу без эмоций разобрать всю эту идиотскую ситуацию.

Ответ пришел почти сразу. Удивление, настороженность, узнавание. Тепло. Радость. И ни следа того страха, почти животного ужаса, которым Лали обжигала меня через привязку перед побегом и сразу после него.

Я невольно расплылся в блаженной улыбке и отправил по связи вопрос: «С тобой все в порядке? Есть ли у меня время?» Затем транслировал мою обеспокоенность по поводу детей, которых вроде как нашел. Связь, наконец, полностью стабилизировалась, и это, кажется, привело к легкой эйфории.

«Все хорошо, но очень странно, — почти сразу ответила хомячок. — Я, кажется, немного сошла с ума. Или не я. Или не только я. Или весь этот гребаный мир!»

«Главное — дождись меня. И мы вылечим всех. И тебя, и меня, и Гатто», — пообещал от души, все же поразившись тому, что мысли Лали почти дословно повторяют мои собственные. А про себя еще раз хмыкнул, что Гатто мы вылечим путем отсечения головы.

«Мез! Тут тоже есть твой ребенок. Он в безопасности».

«Ребенок? У Гатто? И в безопасности?! Хм…»

«Я же говорю, все чокнулись. А я… я… прости…»

Связь снова прервалась. Наших ментальных сил пока просто не хватало. Но мне уже было понятно, как можно убить двух тварей одним выстрелом.

— Хорошо. Я снова выслушаю вас, — обратился я к трясущимся от страха и напряжения подросткам. — Но вы обязаны к завтрашнему дню привести не только самих детей и их операторов, но и тех артефактов, которым вы отдали их на воспитание. Заодно их послушаю. Но если с детьми действительно что-то случилось… — Я уже целенаправленно расплавил токсином часть стены, где были следы от моих когтей.

— Слушаемся, Прародитель.

Лали

— Этот мир сошел с ума-а-а, — тихонько напевала я себе под нос, задумчиво тиская в руках мягкую подушку, которую вручил мне зачем-то Скай, — и я вместе с ним.

Вот не было печали, жила себе милая девчушка-хомяк на краю пустыни, кактусы выращивала, шушпанчиков разводила и в бассейне купалась. И жить бы ей так дальше, ни о чем не горюя, но нет… не-е-ет! Она захотела большую куцырицу! Думала ли она когда-то, что простое желание поесть свежего мяса может привести к таким последствиям? Едва ли.

В итоге что тут у нас получается? Я стала оператором иномирного чудовища, способного разрушать миры. Но вселенная решила, что это недостаточно эпично, и свалила мне на голову еще и бывшего хозяина, внезапно воспылавшего ко мне «самыми чистыми и искренними чувствами». А еще вся эта аномальщина происходит на фоне грядущего конца света. И кажется, именно от моего решения может зависеть будущее моего мира.

Ну это ж бред сумасшедшего! Такого быть не может!

А еще у меня в голове открылась дверка, и в нее тут же залез иномирный чудь. И ладно бы один! Следом бодро пригарцевал куцыр и уже полчаса заботливо кудахтал где-то на заднем фоне, беспокоясь, хорошо ли мы ели, спали и тра… сливались в положенном единении, если я правильно поняла.

Говорить с Мезом через мыслесвязь оказалось прикольно, приятно и немножко возбуждающе — в голове он ощущался таким же гладким и теплым, как в руках.

Вот только это здорово отвлекало. А у меня тут Гатто и его звериный нюх. Скай в тот момент, когда до меня долетел тоскливый зов моего артефакта, так и не понял, в чем дело. Но опасно стриг ушами все время разговора и даже носом дергал, как натуральный енот, почуявший соперника.

— Я пойду проверю периметр, — все-таки не выдержал артефакт, слишком явно чувствуя что-то. Что-то. Но он совершенно не подозревал, что «враг» может быть буквально внутри меня. А я, кстати, тут же нажаловалась Мезу о ребенке.