Он ведет меня домой и в свою спальню. Я молча подчиняюсь.

– Я хотел подождать, пока мы поженимся, но теперь-то мы уже обручены, – говорит он.

Я пытаюсь найти утешение в его поцелуях, пытаюсь не морщиться, когда он хватает меня за руки слишком крепко, пытаюсь не плакать от боли, когда он входит в меня безо всякой нежности. И мне почти удается… но тут он хватает меня за горло. От каждого моего вскрика он только заводится сильнее. Все, что мне остается, – лежать неподвижно, пока Лео буйствует и рычит, подминая меня под себя. Но потом, когда он затихает и вытягивается рядом со мной на постели, я понимаю, что вела себя именно так, как он и хотел.

– Ты – само совершенство, Иден, – шепчет он почти благоговейно. – Скоро уже мы с тобой будем вместе каждый день. Я научу тебя, как быть хорошей женой.

Я закрываю глаза и отвечаю:

– Да, Лео.

К приходу Роберта я успеваю одеться. На мне шерстяной свитер – чтобы скрыть следы от пальцев, вновь украсивших мои руки выше локтей. А под свитер я впервые в жизни надеваю блузку со стоячим воротником – чтобы скрыть синяки на горле. Какой-то безымянный слуга, так ни разу и не заговоривший со мной за все эти месяцы, вводит Роберта в гостиную, и я бросаю взгляд на Лео в ожидании инструкций.

Лео берет меня за руку и тянет на себя, чтобы я встала рядом. Поднимаясь, я морщусь от боли, но Лео не замечает. Выпустив мою руку, он обнимает Роберта.

– Иден устала, – говорит Лео, – но я не мог больше ждать ни минуты. – Он поднимает мою руку и показывает Роберту кольцо. – Я не был уверен… я надеялся… но ты же знаешь, какими бывают женщины… – Он умолкает, и я вспоминаю о той, другой девушке, о которой он однажды упомянул мимоходом. Уж не из-за нее ли он не хотел со мной спать, пока мы не обручимся? Это странно: ведь мы оба знаем, что я не могу сказать «нет». Но, с другой стороны, Лео и впрямь сломанный человек, как однажды сказал о нем Роберт, – так что удивляться нечему.

Он снова о чем-то говорит, и я заставляю себя вслушаться.

– …но она сказала «да». Всего несколько недель – и Иден станет моей женой.

Лео широко улыбается мне.

Роберт смотрит на меня, и я понимаю: когда Лео вернется в университет, Роберт уже не будет ждать меня на пляже в темноте.

– Я встречался с ней, – говорит Роберт. – Пока тебя не было, я с ней встречался. Я не знал. Поверь мне. Если бы я знал… я бы не стал. – Лицо Роберта искажается от муки, и мое сердце тоже пронзает боль. – Клянусь, я бы ее и пальцем не тронул, если бы я знал.

– Иден? – поворачивается ко мне Лео. В этом коротком слове – столько вопросов сразу, что я не понимаю, на какой отвечать.

– Я не переступала порога, – шепчу я. – Роберт ничего не знал. Я оставалась… твоя.

Я вижу, как его пальцы сжимаются в кулак, и собираюсь с духом. Умом я понимаю: было бы лучше, если бы Роберт ушел. Но вопреки здравому смыслу я надеюсь, что он останется. Я знаю, что это – мой путь к свободе, но я боюсь.

– В первую ночь мы занимались сексом, – тихо говорю я. – Я тогда еще не знала, что он – твой друг.

– А потом? – Лео впивается взглядом мне в лицо. – Потом, когда ты узнала, ты остановилась?

Я чуть заметно вздергиваю подбородок:

– Нет.

– Тебе лучше уйти, – говорит Лео, и я знаю, что эти слова обращены не ко мне, как бы мне того ни хотелось.

Роберт делает шаг вперед и кладет руку на плечо Лео.

– Лео…

– Уйди. – Лео не смотрит на Роберта. Его взгляд прикован ко мне, и я вижу в нем его отца. Он разъярен – и куда сильнее, чем я ожидала. Я думаю, не попросить ли Роберта остаться, но тогда не произойдет того, что вернет мне свободу.

Я отступаю, придвигаясь к Роберту. Лео хватает меня за плечи и трясет. Ему ведь необязательно бить меня: он может причинить мне боль и по-другому.

Но я понимаю, что уже потеряла даже краденые часы свободы. Это все, что у меня оставалось, а теперь и этого нет. Так что придется идти до конца.

– Мы с ним любили друг друга каждую ночь, – тихо говорю я.

Лео заносит руку.

– Лео! – кричит Роберт.

И кулак Лео обрушивается на него – не на меня.

– Нет! – Я становлюсь между ними, и второй удар приходится мне в лицо.

Меня еще никогда не били, и это больнее, чем я думала. Я хватаюсь за щеку.

– Он не знал! Я его соблазнила, Лео. Я выбралась из дому ночью и соблазнила его. Он ни в чем не виноват.

Лео опять заносит кулак, но Роберт перехватывает его руку:

– Прекрати! Что ты делаешь?

Он крепко держит Лео за руку, но тот выворачивается и бьет меня ногой. Это еще больнее, чем кулаком. Я падаю на пол и смотрю на него снизу вверх. Я боюсь, но надежда сильнее страха. Дважды. Он ударил меня дважды. Есть законы, и мы оба их знаем.

Я раскрываю рот, но не успеваю произнести слова, которые заставят его ударить еще раз.

– Нет! – Лео трясет головой. Он по-прежнему зол, но уже взял себя в руки. Он глядит мне в глаза, но не подает руки, чтобы помочь подняться. – В третий раз я этого не сделаю, Иден, – говорит он. – Ты не уйдешь от меня.

Роберт смотрит так, будто видит нас впервые. Он, конечно, не понимает, но чувствует, что между нами происходит нечто большее. Нечто такое, во что он не посвящен.

– Может, тебе лучше пойти прогуляться, Идди? А Лео тем временем успокоится, – предлагает он.

– Можно, Лео?

Лео склоняет голову, скрывая то ли гнев, то ли боль. Роберт его отпускает. Лео подходит ко мне и убирает руки за спину.

– Не стоило мне этого делать, – говорит он. – Ты сама понимаешь… но в третий раз я тебя не ударю. Я все еще люблю тебя.

– Если ты и вправду любишь меня, тогда скажи, что я могу вернуться домой, – отвечаю я, и впервые не просто прошу, а почти что требую. Я встаю и стягиваю с себя свитер. Роберт и Лео смотрят на мои руки, покрытые свежими кровоподтеками. – Скажи, что я больше не обязана оставаться в этой клетке.

– Это не клетка! – возражает Лео. – Я о тебе позабочусь. Мы можем быть счастливы друг с другом, я знаю. Все это только потому, что ты осталась одна, но больше я тебя никогда не брошу. Ты не устояла, но я тебя прощаю. – Он подходит еще ближе и целует меня с такой нежностью, какой в постели не было и следа. – Я знаю, что случится, если я ударю тебя в третий раз. Именно поэтому я и выбрал тебя – чтобы не делать этого. Я ведь могу быть лучше.

– Я хочу на свободу, – говорю я, и это первая правда, которую он от меня слышит за все время. Он сам меня довел – своей угрозой увезти меня от моря, своим кулаком и ногой. Он дал волю своему отчаянию – и я тоже, на свой лад.

– Нет. Я исправлюсь. – Лео смотрит на меня, и я вспоминаю ту ночь, когда он пришел ко мне со следами побоев на лице. Он гладит меня по щеке – должно быть, вспомнил то же самое. – Ты моя, Иден. Я тебя не отпущу.