Когда человек оказывается заживо замурованным в стальном мешке торпедного аппарата, в кромешной тьме и почти полном безмолвии, это становится испытанием даже для самой устойчивой психики. Но не менее серьезное испытание подстерегает пловца при выходе. Инстинкт буквально выталкивает тебя на поверхность: «Всплывай! Всплывай!» И очень многие, несмотря на тренировки в спецбассейнах на берегу, не в силах этому противостоять. Результат – тяжелейшие баротравмы и кессонная болезнь. А иногда и гибель в казалось бы совершенно не угрожающей жизни ситуации.

К счастью, Логинову кессонная болезнь не угрожала, поскольку лодка находилась на слишком малой глубине. Однако, ощутив легкое движение воды в камере, он испытал желание как можно быстрее покинуть торпедный аппарат. Повинуясь ему, Виктор приблизился к переднему срезу трубы…

Искусство вождения современных судов – это нечто особенное. Огромный океанский супертанкер в силу инерции реагирует на вращение штурвала и начинает поворачивать только через несколько минут после перекладки пера руля. А при прохождении узкостей или швартовках, когда руль приходится перекладывать постоянно, смоделировать поведение океанского колосса не в состоянии даже современные суперкомпьютеры. При этом сами капитаны как-то умудряются управлять своими судами с точностью до миллиметра…

Однако они по крайней мере имеют возможность непрерывно наблюдать обстановку и полагаться на свой глазомер. Командиры же субмарин этой возможности лишены начисто. И полагаться они могут только на показания приборов и свое чутье. При этом последствия ошибки командира подводной лодки обычно катастрофические…

Именно поэтому капитан первого ранга Долотов и взял управление «варшавянкой» на себя. Он был настоящим морским офицером и профессионалом. И не мог не оценить профессионализм Логинова, который пошел на огромный риск ради спасения заложников.

«Варшавянке» предстояло совершить весьма сложный маневр. Поэтому в центральном посту царила напряженная тишина. Долотов был в пилотке – обычном головном уборе для подводника на лодке. В правой руке он держал микрофон судовой связи и непрерывно наблюдал за приборами. Хотя на данном этапе намного важнее была информация акустика.

– Центральный пост, курсовой угол цели пятнадцать градусов, расстояние полтора кабельтовых, скорость десять с половиной узлов!

– Понял, акустик! – коротко сказал в микрофон Долотов.

Доложенная информация означала, что «варшавянка» нагоняет «Тавриду» с левого борта и идет с пассажирским судном почти параллельным курсом. Особенностью субмарин является то, что под водой они развивают намного большую скорость, нежели в надводном положении. Неповоротливые и сравнительно тихоходные на поверхности, в морских глубинах субмарины буквально преображаются и ни в скорости, ни в маневренности не уступают исконным обитателям океанов.

Долотов мог в течение нескольких секунд нагнать «Тавриду», но капитан первого ранга не торопился. Логинов поручил пограничникам при выходе пассажирского судна из порта осуществить постановку дымовой завесы. Это должно было отвлечь террористов, ограничить видимость и вынудить «Тавриду» сбросить скорость.

Как раз этого и ожидал Долотов. По сухопутным меркам нынешняя скорость пассажирского судна, конечно, была невелика и соответствовала примерно двадцати километрам в час. Однако, ввиду большой плотности воды, перебираться на такой скорости с лодки на судно было крайне опасно. Логинова почти неминуемо должно было увлечь потоком к корме «Тавриды» и затянуть под винт…

– Центральный пост, курсовой угол цели десять градусов, расстояние ноль-семь кабельтовых, скорость девять узлов!

Долотов едва заметно вздохнул. Он не мог знать, что происходит на поверхности, поскольку времени на налаживание подводной связи с пограничниками не было. Однако «Таврида» начала сбрасывать ход, а это означало, что план Логинова сработал.

– Понял, акустик! Докладывайте скорость непрерывно!

– Центральный пост, скорость цели восемь… семь с половиной… семь… шесть с половиной… Центральный, изменений больше нет! Скорость цели шесть с половиной узлов!

– Понял, акустик! Боевой пост пять! Плавно добавить обороты! Слушать команды!

– Есть центральный!

– Рули глубины, пятнадцать!

– Есть пятнадцать, центральный!

– Пятый, так держать!

– Есть так держать!

Повинуясь командам Долотова, «варшавянка» беззвучно нагнала «Тавриду» и оказалась под днищем судна. Потом Долотов начал уменьшать глубину. Лодку стало едва заметно покачивать. Однако это было нормально.

– Пятый! Боцман! Как слышите?

– Слышу вас, центральный!

– Слышу!

– По моей команде добавите обороты на четыре деления, рули глубины на шестьдесят! Как поняли?

– Вас понял, центральный!

– Вас понял!

– Первый, вы сразу дадите команду на выход! Ясно?

– Так точно, центральный!

– Тогда всем слушать! Даю отсчет… – прикипел Долотов глазами к приборам. – Пять… четыре… три… два… один… Пятый, боцман! Выполняйте! Первый, сигнал на выход!

Логинов перевернулся на спину и держался за срез торпедного аппарата обеими руками. В полутора десятках метрах вверху проглядывала серо-ртутная поверхность моря. Видимо, это было следствием дымовой завесы, но сейчас думать об этом было некогда. Приближался самый решительный момент.

«Тук, тук-тук, тук!»– наконец услышал Виктор торопливый сигнал. Чтобы Логинов расслышал его наверняка, замкомандира БЧ-3 отстучал «морзянку» ключом по заднему люку.

В тот же миг лодка «клюнула» носом и устремилась в глубину. Виктор в этот момент уже вынырнул из торпедного аппарата и отчаянно заработал ластами, поскольку опасался, что «варшавянка» заденет его рубкой.

Однако капраз Долотов Логинова на этот счет обезопасил. Субмарина настолько резко ушла в глубину, что Виктора приподняло гидравлической волной и мягко бросило на судно.

На его счастье, подводный корпус «Тавриды» не имел характерного выступа в передней части под носом – так называемого бульба. И Виктор без труда приблизился к правому покатому борту парохода. В руках он уже держал магнитные «присоски». Видимость оказалась ограниченной, но корпус судна Логинов различал. Скоординировавшись, он протянул к нему правую руку и нажал кнопку.

Магниты были очень сильными, и Виктор подсознательно опасался громкого стука «присоски» о борт. Однако случилось нечто намного более худшее. «Присоска» не сработала! Логинов тут же потянулся к корпусу другой рукой и включил вторую «присоску». Однако не сработала и она…

Виктора тем временем развернуло потоком воды. Сделав несколько энергичных гребков ластами, он снова приблизился к борту «Тавриды». Случившееся было настоящей катастрофой. Причем Логинов совершенно не понимал, как такое может быть. Обе «присоски» за столь короткое время не могли выйти из строя.