— Мы могли бы договориться, Роло. Отправь Рику домой, освободи Тиру, и я, так и быть, сниму свое заклятие.

— Ну уж нет! Не такой я дурак! Если я отпущу Рику, она повсюду разболтает о том, что я ни на что не гожусь в постели! — Роло передернуло. — Нет, для меня будет спокойнее отправить вас всех троих в Византию.

— А ты подумай, Роло, — негромко и вкрадчиво сказала Фиона. — Представь себе женщину, по которой ты сходишь с ума, — красивую, желанную, доступную. Ты готов овладеть ею, и — хлоп! — а овладеть-то тебе и нечем! Ты только подумай, как ты себя будешь чувствовать, когда у тебя между ног останется только гладкая кожа — и больше ничего? Ведь ты еще молод, Роло, тебе с женщинами еще жить бы да жить. Неужели счастье быть мужчиной не стоит жизни какой-то одной женщины?

— Не стоит, если при этом я стану посмешищем для всего королевства, — хмуро ответил Роло.

— Рика поклянется, что ни слова не скажет никому о том, что с тобой случилось, если ты отпустишь ее домой, — торжественно заверила Фиона. — А может быть, ей удастся даже уговорить отца, чтобы он не требовал назад ее приданого.

— Да, — подхватила сидевшая неподалеку Рика, — я обещаю никому ничего не говорить.

Роло задумчиво почесал заросший подбородок. Собственно говоря, он не видел никаких препятствий к тому, чтобы отпустить Рику домой при таких условиях. Их развод тоже легко можно объяснить — не сошлись, мол, характерами. В целом — небольшая цена за возвращение утраченного мужского достоинства. В прошлый раз после заклятия Фионы он не был мужчиной целых две недели, и это было ужасно. А каково потерять эту способность навсегда? Подумать страшно!

— А ты обещаешь снять свое заклятие, если я отпущу Рику домой, к отцу? — спросил Роло.

— Да. Отпусти Рику домой, дай ей сопровождающих, и все станет на свои места. Тиру верни Торну.

— Моя власть распространяется только на Рику. Торну нет больше дела ни до тебя, ни до Тиры, да и мне тоже. Вы обе отправитесь в Византию, на невольничий рынок, как решила Бретта.

— Хорошо, — сказала Фиона. — Я сниму с тебя заклятие в ту минуту, когда Рика покинет твой дом. Если ты отправишь ее немедленно, к ночи твоя мужская сила вернется к тебе.

— Ну, если она не вернется, я тебя убью!

Роло повернулся и пошел отдавать распоряжения относительно отъезда Рики.

Тем временем появилась и Бретта. Она помолчала, пристально глядя на Фиону, а затем сказала:

— Итак, ты сказала тогда правду. Ты действительно лишила Роло мужской силы, и он не мог взять тебя в постели. Значит, твой ребенок от Торна.

— Я никогда не лгала тебе, — устало ответила Фиона. — И не скрывала, что с помощью трав сделала Роло ни на что не способным в постели.

Бретта рассмеялась сухим, неприятным смехом.

— Могу представить себе физиономию братца, когда он полез на тебя и вдруг обнаружил, что его штука не хочет стоять! Вот уж он разозлился, я думаю! Ведь ничего подобного с ним никогда не случалось. Он в этом смысле всегда был молодцом — ему иногда и трех женщин за ночь было мало.

— Мне жаль его женщин, — со вздохом заметила Фиона.

— Да, тут я с тобой согласна, — кивнула Бретта. — Роло не назовешь нежным любовником. Рабыни, на которых падал его выбор, всегда замирали от ужаса, направляясь в его спальню. Маленькая Рика еще и сама не знает, чего ей удалось избежать!

Роло, закончив отдавать распоряжения, присоединился к ним. Он подошел к Рике, вытащил нож и сам разрезал стягивавшие ее веревки.

— Собирай свои вещи, Рика. Мои люди уже готовы. Через час ты должна выехать. Что же до тебя, Фиона, — он тяжело посмотрел на нее из-под прикрытых век, — то твоя жизнь зависит от сегодняшней ночи. Если у меня все будет в порядке с рабыней, которую я сегодня возьму, ты останешься жить. Но скажу честно: мне жаль того человека, который купит тебя. Его ждет немало сюрпризов.

Роло закончил свою речь и направился к себе в спальню. Бретта торжествующе улыбнулась и исчезла следом за ним.

— Я не могу просто так тебя оставить, — сказала Рика, сгорая от признательности к женщине, которая помогла ей избежать ужасной участи.

— Тебе нужно ехать, — ответила Фиона. — Все равно мы ничего больше не можем сделать. Езжай до мой, к отцу. Скажи, что разошлась с Роло, потому что он оказался жестоким мужем. Если отец любит тебя, он все поймет и простит.

Глаза Фионы вдруг затуманились и уставились в пустоту, поверх плеча Рики, и она заговорила медленным, ровным, бесстрастным голосом:

— В будущем тебя ждет встреча с другим мужчиной. Я не могу рассмотреть его лица, но чувствую, что он любит тебя, а ты — его. А затем настанет день, когда твой муж объединит свои силы с твоим отцом, и они вместе вернут твое приданое — все то, что Роло обманом оставил себе.

Видение кончилось так же внезапно, как и началось, и Фиона тряхнула головой, приходя в себя.

— И ты умеешь все это видеть? — изумилась Рика. — А что ты видишь в своем будущем? Что будет с тобой и твоим ребенком?

Фиона покачала головой. Своего собственного будущего она не умела читать, во всяком случае, так подробно и ярко. Она знала, чувствовала, что ее ждут опасности, но не более того.

— Не знаю, — ответила Фиона. — Раньше я была почти уверена, что мое будущее связано с Торном, но теперь… Он не хочет больше меня, Рика. Ему безразлично, что станет со мной. Я буду искать любые пути, чтобы вернуться домой, на Мэн, — упрямо произнесла она.

— Помоги тебе бог, — вздохнула Рика и положила руку на плечо Фионы. — Если наши с Торном дороги когда-нибудь пересекутся, я непременно выскажу ему все, что думаю о его поступке.

При одном упоминании имени Торна сердце Фионы болезненно сжалось. Ведь она верила этому мужчине. Благодаря ему, она и на всех викингов стала смотреть иначе, чем прежде, перестав видеть в них только примитивных варваров. К великому сожалению, Торн оказался на деле таким же бессердечным дикарем, как и все викинги. Она напрасно меняла свое мнение. Обман. Жестокий обман. То, что он сделал с нею…

Лучше бы, право, просто вонзил ей в сердце нож.

Спустя еще час Рика, укутанная в меха, покинула дом Роло в сопровождении нескольких воинов. А ближе к ночи в доме появился новый человек — работорговец Pop с собственной охраной, состоявшей из троих викингов. Pop осмотрел Фиону и Тиру, удовлетворенно кивнул и пошел вместе с Роло и Бреттой договариваться о цене.

— Что же с нами теперь будет? — со страхом спросила Тира.

Нет, не рабство ее пугало — к нему-то она уже привыкла. Пугала полная неопределенность. Кроме того, горько было думать о том, что она никогда в жизни не увидит своего любимого Арена.

— Хотела бы я знать, — в тон ей откликнулась Фиона и вздохнула. — Впрочем, кое-что можно и предположить. Зимой плавание невозможно, верно? Значит, до весны нас будут держать где-то здесь, поблизости. Что ж, посмотрим, может быть, удастся бежать. Тогда мы могли бы отправиться к Рике. Она подробно рассказала, как найти дом ее отца.